Резиденция Ланского стояла особняком – в самой глухой точке крепости, где узкие улицы вели в тупики, и даже ветер казался чужим. На деле это была не просто усадьба, а огромная военная база, скрытая за высокими бетонными стенами и колючей проволокой.
От ворот крепости до этого места дорога заняла у Бастона почти час, хотя ночь была глухая – без прохожих, без повозок и редких мотоциклов, что обычно тарахтели по булыжникам. Лишь его собственные шаги отдавались гулким эхом по пустым улицам, и этот звук всё сильнее подстёгивал его сердце.
Когда он наконец остановился перед стенами Ланского, липкий ночной туман уже успел облепить одежду, волосы, сапоги. Резкий запах машинного масла и влажного бетона говорил ясно – он прибыл не к дому, а к настоящей крепости внутри крепости.
За воротами базы высился суровый каменный монумент – грубо обтёсанная глыба, на которой было выведено красной краской: "Военная Зона". Краска, густо впитавшаяся в трещины камня, казалась почти кровавой, и от этого сама надпись будто давила на грудь.
На входе дежурила боевая бригада консорциума. Люди в чёрной форме, подтянутые, словно вырезанные из железа, стояли недвижимо, но в каждой детали – в жесте, в том, как они держали оружие, в резком взгляде – чувствовалась готовность сорваться в бой в любую секунду. Металл их винтовок поблёскивал в свете прожекторов, а в ночном воздухе пахло холодным маслом и гарью от недавно проверенных стволов.
Когда машина подъехала ближе, лучи прожекторов резанули по лобовому стеклу, ослепив так, что он вынужден был щуриться. Белые конусы света обрисовали его фигуру, будто выставили на сцену, где в зале сидят десятки глаз и пальцы уже на спусковых крючках.
Он вышел из машины, держась сдержанно, и поднял удостоверение. Голос прозвучал громче, чем он ожидал – как будто ночная тишина сама вытолкнула каждое слово наружу:
– Я Валентин Бастон, частная армия. Мне нужен босс Ланский. Срочно. Речь идёт о Крепости 178.
Секунду спустя он почувствовал холодное, липкое напряжение: не меньше десятка стволов одновременно нацелились ему в грудь и голову. Щёлкнули предохранители – и это щёлканье прозвучало куда страшнее любого выстрела.
– Удостоверение личности, – ровно сказал один из солдат, высокий парень с каменным лицом. Ни угрозы, ни раздражения – сухое требование, за которым стояла сила целой армии.
Валентин, чувствуя, как по спине стекает пот, аккуратно достал из папки бумаги – своё удостоверение и документы учителя. Солдат взял их, не проронив ни слова, и ушёл за ворота. Десять мучительно долгих минут Бастон стоял, чувствуя на себе прицельный взгляд десятка винтовок. Только ветер доносил запах сырой земли и смолы от свежесмолёных досок сторожевой вышки.
Наконец солдат вернулся и протянул документы:
– Личность подтверждена. Можете войти.
Железные ворота со скрипом разошлись, и Валентин впервые увидел территорию базы изнутри.
Военная сила консорциума Потанина считалась эталоном: дисциплина железная, бойцы – будто на подбор. До недавнего времени вся эта мощь стояла без дела – тревогу поднимали лишь на учениях. Но после того как "сверх" пытался убить надзирателя крепости, всё изменилось: уровень боевой готовности подняли до предела.
И вот, едва Валентин переступил ворота, как база ожила. В воздухе загремели барабанные отзвуки шагов – отлаженный, чёткий марш множества сапог по асфальту. Ритм отдавался в груди, как тяжёлый молот, а ночная тишина разлетелась вдребезги. По баракам загорелся свет, люди выбегали, натягивая куртки, окна ближайших домов крепости распахивались – жители просыпались в тревоге. Они не знали, что происходит, но этот марш знали все: это был сигнал сбора боевых частей.
Из ворот базы вылетел чёрный внедорожник, мощный, блестящий, будто проглоченный тьмой. За ним один за другим выкатилась колонна из трёх грузовиков – деревянные борта дрожали от ударов ботинок, пока бойцы вскакивали внутрь.
– Они что, идут на войну? – в полголоса спросил кто-то из жильцов, выглянувший из окна.
– С кем собрался воевать консорциум Потанина? – отозвался другой. – Да если бы война, они бы подняли не три отряда, а всю крепость на уши.
И тут чей-то голос дрогнул:
– А это не сам босс Ланский в чёрном внедорожнике? Он же уже два года носа с базы не показывал! Что-то серьёзное стряслось, раз он сам выехал.