Но даже у них не было полного понимания того, какой силой обладают эти существа. Они пользовались системой рангов, словно бирками на чемоданах, – лишь чтобы примерно определить уровень угрозы.
Так, Станислав Хромов, способный создавать теневого двойника, который мог отразить пулю, получил ранг С – опасен, но предсказуем. А вот Ярослав Косой, хоть и обладал чудовищной физической силой, был отодвинут на второй план. Ведь что значат кулаки против оружия и взрывчатки?
Для организаций главным критерием было одно – может ли сила превзойти огнестрел. Всё остальное казалось им пустяком.
Ланский теперь был уверен: Косой – беженец из внешнего города; Хромов – офицер частной армии. Личность же Ярославы Журавлёвой оставалась тайной за семью печатями.
Он не доверял словам даже самого Льва Ланского – предпочитал проверять всё лично.
Людвиг заметил, что настоящий интерес Владимира сосредоточен на Ярославе Журавлёвой. По его словам, она обладала глубокими знаниями о компании "Дерипаска" и других организациях, и это делало её личность ещё более загадочной.
Владимир стоял среди руин города – осколки бетона хрустели под ногами, ветер гнал по улице запах пыли, ржавчины и чего-то горелого. Его белоснежный костюм казался нарочито неуместным на фоне разрухи, но ни пылинка не осела на ткани.
Он медленно повернул голову и, с едва уловимой улыбкой, спросил:
– Так что, раскрыла ли Ярослава Журавлёва хоть какие-то особые способности?
– У Ярославы Журавлёвой нет никаких особых навыков, – после долгой паузы произнёс Людвиг Булавкин. – По сравнению с другими она казалась… мягче, не такой решительной, не такой безжалостной. Обычная девушка, без малейших признаков чего-то необычного.
Если бы Ярослав Косой был рядом, он бы возмутился. Её умение прыгать через скакалку и выкрикивать детские считалки – да так, что мороз по коже – разве не талант? Да любой ребёнок бы обзавидовался! Но, конечно, его тут не было. Он в это время наткнулся на тот самый торговый центр с ювелирным магазином внутри, о котором мечтал с самого утра.
Владимир Ланский, не удовлетворённый ответом, бросил на Людвига тяжёлый взгляд – холодный, словно лезвие ножа.
– Подумай, как следует.
И вдруг Людвиг ощутил, как невидимая тяжесть давит ему на плечи, заставляя спину непроизвольно согнуться. Он сжал зубы и всё же произнёс:
– У Ярославы Журавлёвой нет особых навыков. Но вам, пожалуй, стоит опасаться Ярослава Косого.
– О? – Владимир слегка вскинул бровь и повернулся к Любови Синявиной. – Так что же в нём такого, если Людвиг не может выбросить его из головы? Может, у него есть какие-то другие способности, кроме силы?
Любовь замерла, словно подбирая слова. Особый навык Косого?.. Она задумалась и, чуть смутившись, сказала:
– Может, он просто мастерски умеет раздражать людей? Да, от тот ещё бесячий тип.
Сказано это было без тени шутки – она действительно в этом убедилась.
Владимир вдруг рассмеялся – негромко, но с лёгкой насмешкой – и обратился к мужчине, стоявшему рядом:
– Семён, собери команду. Найдите этих троих. Вернитесь к полуночи.
– Есть, – отозвался Семён.
И вот уже шесть взводов – сто восемьдесят человек – двинулись выполнять приказ. Для Консорциума Потанина это было наивысшей формой "уважения" к тем, кого собирались схватить.
Семён, верный помощник Ланского, понимал одно: тайна уральских гор должна остаться тайной. Сегодня никто посторонний не уйдёт живым.
Владимир замер, слегка прищурился, а затем тихо начал напевать что-то себе под нос – будто позволял себе минуту отдыха. Но для Людвига и Любови это только усиливало тревогу.
Любовь не удержалась и спросила, хрипловато, словно опасаясь услышать ответ:
– Изменения в горах Урал… они как-то связаны с этой лабораторией?
– Нет, нет, – с мягкой улыбкой покачал головой Ланский. – Изменения в горах превзошли даже наши ожидания. Мы называем это место Святой Землёй. Всё началось из-за одного человека… Из-за его перемен изменилась целая горная гряда. Но мы узнали об этом слишком поздно – и не смогли определить, кто он.
Людвиг нервно сглотнул, и голос его дрогнул:
– Это… это не имеет к нам никакого отношения!
Владимир сделал паузу.
– Я знаю, что это никак не связано с вами двумя, – произнёс Владимир Ланский спокойно, почти мягко. – Будь иначе – я бы, пожалуй, начал нервничать.
– Тогда… что вы собираетесь с нами делать? – голос Людвига Булавкина прозвучал с хрипотцой, словно пересохшее горло не желало отпускать слова.