Зимой цены на воробьёв у старика Вана всегда поднимались – ненамного, всего на несколько сотен. Но этих денег хватало, чтобы купить себе тёплую куртку. Это было примерно от полутора до двух с половиной тысяч рублей – сумма, которая могла согреть в холодный сезон ничуть не хуже костра.
Иногда Косой ловил себя на мысли, что даже в такие тёмные времена встречаются люди, от которых исходит тихое человеческое тепло. Будто горстка древесного угля, которая тлеет в снегу и не даёт душе замёрзнуть. Своеобразный "Светофор" этого мира. Старик просто брал меньше комиссию, но всё равно сам никогда не был в убытке. А может просто был ловчее и дороже продавал товар. И такое могло быть.
Старик Ван посмотрел на миску сына, где не было мяса, и тяжело вздохнул:
– Я рад, что не ошибся в вас, ребята.
Он знал: и Косой, и Лёха Проныра могли быть вспыльчивыми, колкими, даже язвительными, но сердце у обоих было мягкое. Они не бросали своих и ценили дружбу куда выше выгоды. Не знал он только одного Ярослав со всеми ними подерживал отношения исключительно из прагматических соображений. Зачем тащить на себе лекарства, если есть тот, кто это сделает сам, а если прикинуться валенком, можно ещё и без убийства снять с этого сливки.
– Не волнуйтесь, дядя Ван, – улыбнулся Лёха, хитро прищурив глаза. – Как только доберёмся до крепости 289, мы поможем вам заново поднять ваш продуктовый магазин!
Вот уж действительно кто был лохом и простофилей, так это Проныра. Хотя с другой стороны, иногда можно поработать и на имидж.
– Эх, что уж там…, – старик махнул рукой с усталой улыбкой. – В таком положении, как у нас сейчас, грех за прошлое держаться.
На деле Ван оказался куда проще и мудрее, чем думал Косой. Казалось, он вовсе не был привязан к своей лавке в крепости 334 – всё то имущество, ради которого многие рвали жилы, ему казалось мелочью в сравнении с тем, что пришлось пережить.
Но внезапно спокойствие вечера было нарушено. Издалека донёсся гулкий топот – словно сотни ног выбивали землю. Тяжёлый, неровный, сдавленный дыханием бегущих.
Косой молниеносно выхватил пистолет, лицо его напряглось.
– Жрите быстрее! – бросил он.
Не раздумывая, все начали заглатывать кашу почти кипятком. Металл мисок обжигал ладони, горячая похлёбка жгла нёбо, но никто не жаловался – сейчас было не до того. К счастью, каша уже успела чуть остыть, и иначе каждый наверняка пообжогбы и язык и весь рот.
Косой всмотрелся в темноту. На них летела толпа – человек триста или больше. Паника читалась в каждом их движении.
– Что-то тут нечисто, – нахмурился он. – Они бегут от опасности. Значит, и нам пора ноги в руки!
Сначала он удивился – ведь эти люди собирались заночевать у разрушенной шахты. Зачем же сорвались в ночь? Но ответ был очевиден: их что-то гнало.
Группа Косого среагировала мгновенно – они давно были готовы к такому. Пока толпа спотыкалась и сбивалась с ног от усталости и судорог, его люди уже уходили вперёд ровным шагом. Они и мышцы размяли заранее, и поели вовремя – всё, как учил Ярослав.
Он сам мог подхватить чужой рюкзак на плечо, помочь тому, кто слабее, и это давало его группе решительное преимущество.
Вдруг Косой резко остановился и бросил взгляд на тёмный холм вдалеке. Там, едва различимый на фоне бледной луны, стоял Серебристый Король Волков. Зверь застыл, наблюдая за сотнями беглецов. В его позе не было спешки – лишь холодное терпение хищника.
Волки никогда не кидались сразу. Они шли следом, ждали, пока жертва выдохнется, пока ноги перестанут слушаться, пока страх и усталость окончательно свалят людей. Тогда стая сомкнёт круг – и никто не уйдёт.
Ярослав сжал челюсти.
– Мы должны держаться подальше от них, – сказал он тихо, но жёстко. – Пусть звучит страшно, но эти люди – наш живой щит. Другого выхода у нас нет.
– Ты прав, – поспешно кивнул старик Ван, и в его голосе впервые послышался настоящий страх. – Не так уж плохо использовать других в качестве нашего щита…, – пробормотал он, будто оправдываясь.
Но не успел он договорить, как тишину ночной пустоши разорвал низкий рокот. Звук шёл откуда-то издалека, но был настолько густым и тяжёлым, что в груди у всех дрогнуло.
Ярослав Косой резко поднял голову. Сердце у него на миг ухнуло вниз.
"Чёрт… это моторы?" – пронеслось в голове.
Никто не ожидал услышать здесь рев машин. Слишком уж неуместно он звучал среди этой голой, выжженной земли, где обычно слышались только завывания ветра да шорох песка. Двигатели грохотали, будто сами стали частью стаи, будто огромный зверь вырвался из чёрной тьмы.