– Брат, – тихо сказал Алексей, устроившись рядом, – может, ты первым ляжешь? Я за первой половиной посмотрю. Ты же выжат сегодня, как лимон.
В его голосе звучала искренняя забота, но и тревога: он понимал, что их путь только начинается, а усталость может стоить дороже, чем они думают. Ярослав нахмурился, взгляд его стал колючим, как стальные заграждения.
– Спи, – бросил он коротко. – Я же сказал тебе раньше. Хватит тратить время.
– Ладно, – тихо кивнул Лёха, послушный, как щенок.
Старик Ван тяжело вздохнул, глядя на эту сцену. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, как этот юный Проныра держался рядом с Косым. Словно мальчишка, влюблённый в старшего брата. И кто бы только подумал, что именно этот подросток всего несколько дней назад хладнокровно пристрелил парочку отморозков? Да, Косой и Лёха были словно выкованы из одного сплава – жесткие, прямые, и, если уж решили, то идут до конца.
Над лагерем постепенно спустилась ночная тишина. Люди, вымотанные за день, лежали на сырой земле – кто-то в пыли, кто-то на корнях, кто-то прямо на голых камнях. Воздух густел запахом пота, дыма и человеческого страха. Со всех сторон доносилось сиплое дыхание, лёгкий кашель, всхлипы детей.
Ярослав, устроившись на корточках, разглядывал темноту и думал. "Если дотянем до крепости 289 – это будет почти чудо. У меня золота хватит, да и лекарства старика Вана могут пригодиться. Переживём. А вот если ворота окажутся закрыты – придётся селиться в пригороде. Там тоже жизнь, хоть и скверная". Мысли вертелись вокруг катастрофы – того землетрясения, что стерло с лица земли крепость 334. 289-я должна была устоять, но ведь и её качнуло, наверняка качнуло….
Вдруг шаги. Из темноты поднялся какой-то мужик средних лет. Плечи узкие, голос дрожит. Он остановился метрах в трёх.
– Не подходи ближе, – сразу предупредил Ярослав. – Иначе сдохнешь.
Незнакомец сглотнул и торопливо заговорил:
– Меня Харитон зовут. Раньше я был начальником отдела логистики в крепости 334.
Ярослав нахмурился. Это имя что-то кольнуло память. Любовь Синявина упоминала: старший брат Людвига Булавкина занимал должность в логистике. Неужели этот тип?.. Мысль обожгла неприятным осадком. Сколько тогда крови пролил сам Булавкин, сколько предательств…. А брат у него, выходит, никуда не годится?
– Слушай, – продолжал Харитон, торопясь, будто боялся, что его сейчас прогонят, – может, возьмёте меня в свою группу? В крепости 289 у меня связи, смогу помочь с жильём. А если нужны деньги – у меня их полно, на счетах в банке Консорциума Потанина.
Ярослав холодно усмехнулся.
– Сказочник. Если бы ты и вправду был настолько влиятельный, не валялся бы тут, как все остальные. Ты всего лишь мелкий начальничек. Убирайся.
Харитон побледнел, губы его затряслись. Но возразить он так и не смог – только тупо уставился в землю.
Шум их разговора поднял несколько человек, лежавших поблизости. Те приподняли головы, уши навострили, но сами не вмешивались. Слушали внимательно, ловили каждое слово. У многих в голове крутилась одна и та же мысль: "А что, если прибиться к Косому? Он держит возле себя старика, двух мальчишек и женщину – значит, не зверь лютый, есть в нём сердце. Ну, какое-нибудь. Может, и нас возьмёт под крыло?"
Но они не знали правды. Не знали, какой ценой старик Ван и Лариска Юдина заслужили его защиту. Не ведали, на что способен Косой, когда речь заходит о доверии.
Ученики старших классов из школы №2 крепости 334 лежали, как скошенные травинки после грозы. Кто – прямо на сырой земле, кто – на сбитых в кучу вещах, кто – уткнувшись лицом в локоть соседа. Никому уже не было дела до грязи, до холодных камней под спиной, до липкой пыли. Сил не осталось ни на что. Лишь учитель, женщина с усталым, но упрямым лицом, продолжала стоять, словно боялась рухнуть и никогда больше не подняться.
Она видела, как люди украдкой тянулись к Косому, как в глазах у них теплилась надежда – может, он поможет? Может, возьмёт под защиту? И в её душе вспыхнула искорка – ведь если этот парень согласится, то у её учеников будет шанс. Но надежда мигнула и тут же погасла: Ярослав не откликнулся, оттолкнул их мольбы жёстким отказом.
В её груди кольнуло разочарование. Хотелось возмутиться, закричать, но сил не было. Слишком многое пережито за этот день. Учитель медленно опустилась на землю рядом со своими ребятами. Прикрыла глаза. "Хоть немного посплю, – подумала она. – Утром снова придётся держаться".