Глава 4
Беглецы и боевая бригада Консорциума Потанина уперлись в тупик, словно две стаи зверей на узкой тропе. Никто не хотел лезть на рожон: беглецы, ослабленные голодом и холодом, не собирались нападать на вооружённых солдат; но и смириться с тем, что их держат на мушке, они тоже не могли.
Сначала толпа рванулась к лагерю Потанина с надеждой – вот оно, спасение! – но, едва ощутив на себе чёрные дула автоматов, люди тут же пятясь попятились обратно. По толпе прокатился гулкий вздох, в котором смешались страх и отчаяние.
Косой смотрел на всё это со стороны и не находил в действиях солдат ничего необычного. На их месте он поступил бы так же. В мире, где каждый встречный может оказаться врагом, лучше заранее держать чужаков на прицеле, чем потом разгребать последствия.
И всё же беглецы не отступили окончательно. Пусть их не пускают в лагерь – но ведь можно просто держаться рядом, на расстоянии. По крайней мере, люди Потанина знали дорогу к Крепости 289. А раз машины у них наполовину вышли из строя, солдатам теперь тоже приходилось шагать пешком. Это означало, что беженцы не рисковали отстать.
Толпа устроилась неподалёку, кто-то присел прямо на землю, кто-то развёл маленькие костры. Над полем тянуло дымком сырого хвороста, перемешанным с запахом пота и грязных тряпьёвых одежд. Ветер шуршал в сухой траве, звякали кое-где пустые котелки. Люди жались друг к другу, украдкой поглядывая на лагерь Потанина, где бойцы ставили палатки и точили ножи.
– Ярослав, – прошептал старик Ван, прижимая к себе свой потертый рюкзак, – а не опасно ли нам так близко держаться к этим ублюдкам? Ты ведь помнишь, ты сам нескольких из них тогда завалил, возле школы, когда земля дрожала?
Косой бросил взгляд через открытое пространство, отделяющее их от лагеря.
– Думаю, обойдётся, – спокойно ответил он. – Им сейчас не до нас.
Две группы разделяла широкая пустошь – ни кустов, ни валунов, только серо-жёлтая земля, изрытая колеями и застывшими лужами грязи. Люди Потанина явно не собирались подходить ближе. И это, пожалуй, было самым разумным решением для обеих сторон.
Так было даже к лучшему – Консорциум Потанина не подозревал, что Ярослав Косой скрывается где-то рядом.
– Останемся здесь, – негромко сказал он своим спутникам, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Не дергайтесь. Если станет по-настоящему опасно, уйдём в пустошь. Но пока лучше держаться вместе с остальными. Мне тревожно – вдруг волки нагрянут, если мы отделимся от толпы.
Стая не рисковала нападать на несколько тысяч человек разом – звери чуяли силу массы. Но если группа Ярослава попробует держаться в стороне, исход был бы совсем другим. Волки любили выдёргивать из общего круга слабых и одиноких.
Лев Станиславович Ланский, впрочем, и не помышлял о том, чтобы во что бы то ни стало схватить Косого. Ему и без того хватало забот. Когда Владимир Ланский пытался связаться с ним по спутниковому телефону и приказать арестовать Ярослава, на пути встала сама природа: вулканическое облако заглушило сигнал. А когда связь восстановилась, Крепость 334 уже лежала в руинах. В спешке Лев Станиславович даже не прихватил с собой телефон – теперь они с братом были отрезаны друг от друга.
– Ну что ж, как скажешь, так и будет, – пробурчал старик Ван, кивнув и поёживаясь в своём ветхом пальто.
Ярослав, по обыкновению, взялся за привычное дело – собирать хворост для костра. В этот раз он прихватил с собой Чудило. Не потому что считал себя вправе командовать им, а скорее наоборот – он хотел держать его при себе, на виду. Если у этого странного громилы действительно были какие-то потайные замыслы, лучше знать об этом первым. Да и в случае чего справиться с ним мог только Ярослав.
Жить настороже, всё время быть готовым к удару в спину – это выматывало. Но Косой давно решил для себя: осторожность ещё никому не повредила. Впереди их ждал долгий путь, и, если Чудило со временем докажет, что у него нет тёмных помыслов, можно будет ослабить хватку.
Они пробирались вдоль кромки леса, и Ярослав заметил: беглецы не сидели сложа руки. Все прекрасно понимали, что без костра им не выжить. Люди сновали туда-сюда, ломали сухие сучья, тащили целые обломки деревьев, даже ворчливо таскали огонь друг у друга – палка с тлеющей тряпкой шла из рук в руки.