Но главным преимуществом Потанина был чистый, плодородный бассейн. Здесь кормили людей: рис, пшеница, кукуруза, соя, чай. Сечину приходилось покупать у них еду, иначе не прокормить население. Земля не везде щедра, сколько ни приказывай ей плодоносить.
Не прошло и часа, как Антон вернулся. Солдаты несли охапки сладкого картофеля, тяжёлые, землистые, ещё пахнущие сырой почвой. Те, у кого они покупали, не осмелились отказать людям с оружием, да ещё и при такой цене. Тем более что никто их не принуждал – торговля была честной.
Ланский оживился, велел бросать клубни прямо в огонь. Они шипели, потрескивали, разносился густой запах запекающейся кожуры. Голодные люди сгрудились у костра, глотали слюну, ожидая своей доли.
Подсчитав количество картофелин и людей, Ланский тяжело вздохнул:
– Каждому – по половине. Никто не смеет урвать больше. Раненым – целый клубень.
Его слова прозвучали сурово, но справедливо. Люди покорно кивнули – теперь даже половинка картофелины казалась роскошью.
Когда сладкий картофель, обугленный и пахнущий жареной корочкой, был наконец готов, Антон нашёл палку и ловко подцепил клубень из костра для Льва Станиславовича Ланского.
– Вот, босс, держи, – сказал он, протягивая дымящийся картофель.
Ланский осторожно принял его, обжёг пальцы, но только фыркнул. Разломив клубень пополам, он одну часть протянул тому:
– У каждого из нас будет только половина.
– Босс, тебе не стоит делиться… – Антон замялся, глядя на него. – Ты ведь тоже возьмёшь всего лишь половинку?
– Хватит ерунду молоть! – Ланский поморщился от жара, картофель обжигал ладони. – Мне не до споров. Вот дойдём до Крепости 289 – я вас по местам хорошим проведу. Хе-хе… после такой катастрофы нам, чёрт возьми, обязательно должно повезти!
Бойцы боевой бригады ели молча, сосредоточенно. Хрустела под зубами запечённая кожура, сладковатый вкус разливался по рту, и на секунду казалось, что мир перестал быть таким безжалостным.
Косой наблюдал за солдатами Потанина, когда вдруг чей-то крик прорезал гул костра. Послышался звонкий шлепок по щеке.
Все головы повернулись на шум. Мужчина лет сорока пяти с перекошенным лицом яростно спорил с женщиной. Его голос был хриплым, злым:
– Ещё строишь из себя праведницу, после того как сожрала картошку, что я выкопал? Твой муж в крепости под завалами остался! Если бы не я, думаешь, ты бы сейчас здесь жива стояла?!
Женщина, бледная, с заплаканными глазами, прошипела сквозь зубы:
– Я сказала, заплачу, когда доберёмся до Крепости 289!
– Заплатишь? – расхохотался он, толкнув её. – Чем? Там все без гроша будут!
Ярослав нахмурился. Взгляд зацепился за синяк на её щеке. Мужик явно пытался сорвать с неё не только картошку – и, судя по всему, за это его и ударили. Теперь он, в ярости и унижении, тащил женщину куда-то в сторону пустошей. Она рыдала, упиралась, но вырваться не могла. А остальные… отворачивались. Смотрели равнодушно, будто это их не касалось.
И тут, прямо рядом с Ярославом, раздался громовой окрик, от которого зазвенело в ушах:
– Стой! Какого чёрта этот Король Южных гор опять смуту тут сеет?!
Ярослав ошеломлённо оглянулся. Это Чудило, глаза горят, а в руках – его жезл с золотыми кольцами.
Мужчина не успел ничего понять, как Чудило с разбегу врезал ему по рёбрам. Тот рухнул на землю с хрипом, перекатился и затих. Удар был такой силы, что если бы Чудило не сдержался, мужик уже не дышал бы.
Толпа ахнула. Женщина, только что рыдавшая, вдруг сверкнула глазами и закричала на спасителя:
– Зачем ты его ударил?! Убирайся!
Чудило оторопел, опустил жезл и, понурив голову, вернулся к Ярославу, словно побитый щенок.
Все вокруг переглядывались, не понимая, что только что произошло. Только Ярослав чувствовал подвох. Он читал "Путешествие на Запад" и слишком хорошо знал, что Король Южных гор в той истории был демоном, похитившим жену крестьянина.
А Чудило – он ведь всегда так: стоило ему собраться врезать кому-нибудь, он немедленно вешал на противника ярлык демона – хоть Царь Южных гор, хоть ещё кто. Для него это было оправдание, причина. Когда же он не собирался бить – люди оставались людьми.
Это была какая-то странная логика, детская, безумная. Он ведь считал себя Великим Мудрецом, Равным Небесам – и потому обязан был сражаться только с демонами.
Ярослав уставился на него с растерянной усмешкой. Потом, чуть подумав, язвительно бросил:
– Ну что, ученик, а если у тебя демоны закончатся? Что будешь делать, когда врагов станет больше, чем у тебя имён для них?