"Ланский, похоже, рвался в крепость 289 изо всех сил, – подумал Ярослав. – Если не угробил себя в дороге, то, возможно, уже добрался туда".
Тем временем в толпе гулко обсуждали главное: пустят ли их в крепость? Люди спорили, чуть не переходя на крик. Одни утверждали, что у них есть на это право – они ведь законные жители крепости 334. Другие мрачно качали головами: "Крепость 289 под властью Консорциума Сечина, а мы бежим из владений Потанина. Зачем им открывать ворота для чужаков?"
Ярослав слушал вполуха. Он понимал: для таких как Ланский вопроса не возникнет – консорциумы всегда находят общий язык, слишком много у них взаимных интересов. Но для остальных – для этой толпы измождённых беглецов – будущее было туманным и холодным, как ветер в этих пустошах.
Они продолжили путь. И вскоре впереди снова показался силуэт – на этот раз это был военный грузовик, одиноко брошенный посреди дороги.
Еще один автомобиль встал мертвым железом посреди дороги. Толпа с надеждой ускорила шаг, но, приблизившись, все разочарованно переглянулись – у машины оказалась спущенная шина.
"У них что, запаски не было?" – нахмурился Ярослав Косой, всматриваясь в темный силуэт.
Совсем недавно мимо него проскакивал военный грузовик, груженный до отказа солдатами. Казалось, кузов трещал от тяжести, люди сидели даже на бортах, держась за металлические стойки. Ярослав понимал: перегруз убивает любую технику. И если Льву Станиславовичу Ланскому не повезло потерять еще один автомобиль, то путь до крепости 289 для него обернется куда большим испытанием, чем казалось.
А вот толпа беженцев, наоборот, оживилась. Взгляд на поломанные машины принес им странное удовлетворение – словно справедливость, пусть на миг, восторжествовала. Когда Ланский и его люди промчались мимо на ревущих двигателях, люди чувствовали себя униженными: почему одним положено сидеть в тепле, а другим – топтать мерзлую землю? Но теперь железные звери, вставшие кособокими тушами на обочине, будто доказали – не всё решают деньги и власть. Души беглецов согрелись злорадной надеждой.
Ночью все расположились прямо возле брошенного грузовика. Слово "лагерь" звучало слишком гордо – это была просто сотня тел, сбившихся в кучу на промерзшей земле. Каменистая почва тянула из людей остатки тепла, и каждый поворот тела отзывался холодом, просачивающимся к костям.
Кто-то шепотом предлагал развести костер, но на руках не было ни бумаги, ни ткани, ни даже сухой щепки. Только пустошь, где сырые ветви ломались с влажным треском, а мох сдирался комками.
Ярослав отправился за дровами. Ветер звенел в сухих кустах, мороз щипал щеки. Он тащил обратно охапку сучьев, хлеставших его по ногам. В такую пору без огня легко подцепить простуду – а лекарства старика Вана нужно было беречь на крайний случай.
Вернувшись, он увидел странную картину: Ульяна сидела на земле, окруженная учениками, и яростно терла одну деревяшку о другую, будто пытаясь высечь из дерева искры. Руки у неё уже покраснели, ногти поломались, дыхание сбивалось, но она упрямо не сдавалась.
"Тонкая барышня, видно, и в руках топор не держала, – подумал Ярослав. – А решила, что голыми руками зажжет костер".
– Учитель, дайте я попробую, – робко сказал один из её учеников.
Но Ульяна покачала головой, даже не останавливая движения.
– Вам не нужно этим заниматься. Отдыхайте.
В какой-то момент она бросила быстрый взгляд на Ярослава – словно хотела понять, как именно он будет "сверлить" дерево. Но тут её глаза округлились: он спокойно достал из-за пазухи коробок спичек.
Щелчок – и яркий огонек загорелся в его пальцах. Ярослав поднес его к собранным дровам, и вскоре пламя зашипело, проглотив сухие ветки. Тьма отступила, и лагерь озарился мягким золотистым светом. Огонь трещал, бросая теплые отблески на лица, пахнул смолой и сладким дымком.
Ульяна прикрыла рот ладонью – в её глазах мелькнуло удивление. Казалось, группа Ярослава жила на другой ступени выживания: у них было все необходимое, тогда как остальные кромсали землю голыми руками.
Не только у него оказались спички – кое-кто из курильщиков тоже носил с собой коробки. Но когда к ним подошли женщины и попросили "дать огоньку", в ответ раздался хриплый смех и грязные намёки. Еще недавно они все вместе спасались от катастрофы, а теперь человеческая мерзость снова полезла наружу. Чтобы согреться у костра, некоторые уже были готовы платить своим унижением.
Ульяна долго собиралась с духом, переминаясь с ноги на ногу, пока наконец не решилась подойти к Косому. Лариска и остальные как раз что-то весело обсуждали у костра, и разговор прервался, когда они заметили, как учительница остановилась рядом.