Следуя за ней по лестнице, Ярослав вдруг заметил – у Журавлёвой походка лёгкая и упругая, спина прямая, а фигура – стройная, высокая. Она словно скользила по ступеням. На повороте она бросила на него быстрый взгляд из-под козырька кепки. Он смутился и тут же отвёл глаза.
Наверху ржавая железная дверь со скрипом поддалась под толчком Ярославы. Сквозь щель хлынул свежий воздух, пахнущий железом крыши, пылью и далёким дымком от чьих-то печных труб. Ярослав вышел следом – и дух захватило: перед ним открывалась панорама крепости, тянувшейся серыми кварталами до самых стен. С крыши, пусть и невысокой школьной, мир казался шире. Это был его первый взгляд сверху на то место, где он теперь жил.
Вдруг Ярослава ловко кинула ему что-то. В воздухе мелькнул металлический блеск. Ярослав машинально поймал – и сердце кольнуло: это был его собственный кинжал, тот самый, который она когда-то утащила.
– Теперь мы квиты, – спокойно сказала Журавлёва. В её голосе не было ни оправдания, ни угрозы. Почему забрала – объяснять не стала, и Ярослав решил не спрашивать.
Они застыли друг против друга на ветреной крыше. Время словно замедлилось.
И вдруг сзади раздались шаги. Ярослав обернулся – и остолбенел. По лестнице поднималась парочка: парень и девушка, держащиеся за руки, тихо переговариваясь. Лица их были залиты румянцем, они выглядели так, будто мир вокруг не существовал.
Заметив, что наверху уже кто-то есть, они нисколько не смутились, продолжая подниматься. Тогда Ярослав резко захлопнул тяжёлую дверь прямо у них перед носом. Металл глухо лязгнул, и изнутри донеслось удивлённое:
– Эй!
Пара осталась за закрытой дверью, а он снова повернулся к Журавлёвой – и похолодел. В её руках блеснул маленький серебристый пистолет.
Ярослав узнал его сразу – SIG Sauer P238, карманная "красотка" среди пистолетов, оружие изящное и смертельно точное.
Но страх не сковал его. Он лишь выдохнул:
– Если бы мы хотели убить друг друга, сделали бы это давно. Разве мы не для того здесь, чтобы разобраться спокойно?
Ведь если она хотела его прикончить, не стала бы возвращать кинжал. И от этого уверенность внутри только крепла.
Журавлёва убрала оружие в карман и спросила ровным голосом:
– Как ты сумел вырваться из периметра Консорциума Потанина?
– Бежал, не разбирая дороги, – пожал плечами Ярослав, делая вид, что ничего необычного не произошло.
– А что случилось в уральских горах после того, как мы ушли? – прищурилась она.
– Подопытных развелось тьма, – сказал он негромко. – Из кратера вылезло чудовище. Даже трудно описать. Такое, что мороз по коже.
– Я могу представить, – тихо отозвалась Ярослава.
Её голос был твёрдым, и Ярославу показалось – слишком уж уверенным. Будто она уже видела подобное раньше.
Он нахмурился:
– Беспокоишься, что я донесу на тебя Консорциуму Потанина?
– Я не боюсь, – ответила она, уголки её губ дрогнули. – У тебя ведь тоже есть тайна, которую им знать нельзя.
– Какая ещё тайна? – в груди у Ярослава неприятно заныло, будто он вдруг понял, что упустил что-то важное.
Ярослава усмехнулась. В её улыбке сквозило лёгкое высокомерие.
– Когда мы с Любой Синявиной возвращались тем же путём, через каньон, нас поджидала волчья стая. Если бы не её способность скользить через тени, пришлось бы искать обход. Но я прикинула время: ты вернулся в город быстрее, чем разрушилась крепость 334. Во-первых, ни один обычный человек не смог бы так нестись. Во-вторых, ни один человек не прошёл бы мимо волков живым.
Умная стерва, но не подумала, что кое-что уточнила про Синявину. Она не чистая порталистка, а ограничена тенями и вероятно расстоянием между ними и потому не может прыгать напрямую, а вот преодолевать стены, как заздрасти. Но всё равно слова её резали слух. Ярослав почувствовал, как напряглись плечи.
– Значит, ты тоже сверх, – сказала Журавлёва, глядя прямо в глаза. – Просто прячешь это лучше, чем мы с Любой. Теперь понятно, почему ты решился сунуться в экспедицию на Урал. Ты ведь держал при себе козырь.
– На обратном пути я волков так и не встретил, – спокойно произнёс Ярослав Косой, будто говорил о какой-то пустяковой вещи. – Просто рванул напрямик через каньон. Жуки с человеческими мордами и лапами тоже чертовски неповоротливые – потому успел проскочить, пока они ещё только вываливались из своих нор.
Ярослава Журавлёва остановилась, глянула на него пристально, так серьёзно, будто хотела прожечь взглядом насквозь, и холодно произнесла: