Её слова упали в гулкий коридор, как камни в колодец. В груди у Ярослава неприятно заныло – он видел, как внутри этих детей до сих пор тлеет тоска. Да, после спасения они улыбались, даже радовались мелочам, но в сердце каждого жила пустота, которая уже никогда не заполнится. И всё, что им оставалось – держать эту боль внутри и ждать, пока она хоть чуть-чуть притупится.
И вдруг за спинами взрослых послышался шум шагов и голосов. В коридор один за другим вышли двадцать с лишним учеников Ульяны. Они встали рядом с ней, образовав живую стену.
– Учитель, – сказал самый старший, – вам не нужно спрашивать нашего согласия. Косой может учиться с нами. Мы всегда будем с вами. И с ним тоже.
В соседнем классе кто-то фыркнул:
– Да чего вы все так за него горой? Он же никто!
На это один из ребят Ульяны посмотрел прямо в глаза говорившему и спокойно произнёс:
– Защищаем? Да он в защите не нуждается. Просто вы понятия не имеете, что творится снаружи. И это… грустно.
Для них всё было предельно ясно: они стояли за Ярослава не из жалости, а из благодарности. Если бы не он, они бы не сидели сейчас за партами, не слушали звонки и не писали контрольные.
Тысячи пытались прорваться из пустошей. Сотни погибали на глазах. И только единицы дошли до крепости 289.
А в памяти ребят навсегда отпечаталась фраза Ульяны, сказанная в ту ночь, когда всё казалось безнадёжным:
– Пока мы будем держаться рядом с этим парнем – мы выживем.
И ведь выжили.
Родители, теснившиеся в коридоре, замерли. Они ожидали чего угодно – скандала, слёз, паники. Но точно не этого. Картина перед ними ломала привычные представления: беженец, которого все сторонятся, вдруг оказывается для кого-то спасителем и опорой. В воздухе стояла тишина, словно коридор наполнился густым дымом. Даже запах старой краски и известки, пропитавшей стены, вдруг перестал чувствоваться.
Будь то нынешние одноклассники Косого или их родители, столпившиеся в коридоре, – никто и в мыслях не держал, что кто-то решится вступиться за него. Если бы поменять их местами, каждый из них был уверен: за него-то точно никто слова не замолвит.
Ярослава Журавлёва стояла у стены, сложив руки на груди. В её глазах плясали искорки любопытства – наблюдала за всем, как за интересной пьесой, хотя прекрасно понимала, чем может закончиться эта сцена. Но даже она не ожидала такого поворота.
Родители растерянно переглядывались, не зная, как действовать дальше. Ученики же, притихшие в дверях, с каким-то суеверным удивлением смотрели на Косого. Откуда у этого паренька, который всегда держался особняком, вдруг столько поддержки?
Ульяна повернулась к классному руководителю Ярослава и спокойно, но твёрдо сказала:
– Раз уж Косой переводится в мой класс, займитесь бумагами.
В глазах учителя мелькнуло облегчение, словно с плеч упал мешок камней. Он даже улыбнулся и закивал:
– Конечно, сейчас же займусь.
Но не успел он выдохнуть, как Ульяна, холодно прищурившись, добавила:
– Учитель, который не может защитить собственного ученика, – позор для школы. Вам должно быть стыдно. Вы даже слова за него не сказали.
Слова её прозвучали как пощёчина. Лицо учителя залилось пятнами, губы задрожали, но ни возразить, ни оправдаться он так и не смог.
Ярослав вернулся в свой класс за вещами. В воздухе пахло мелом и затхлой бумагой. Рядом, у парты, сидела Юля. Она вдруг почувствовала неладное, насторожилась.
Косой подошёл ближе, посмотрел прямо в глаза и тихо сказал:
– Поправляйся скорее.
Юля дёрнула плечом, но не нашла слов.
За спиной послышался смешок – это Ярослава Журавлёва не выдержала.
– Пффф… – она закрыла рот рукой, но всё равно прыснула, – я в жизни столько не смеялась, как сегодня. Будто все забавные моменты, которые я упустила за последние годы, вдруг навалились разом.
Она махнула рукой и пошла собирать вещи.
По пути в новый класс Ульяна шагала рядом и негромко сказала:
– Если будут трудности с уроками – любыми, подходи. Я всегда могу провести дополнительные занятия.
Ярослав задумался, потом вдруг кивнул:
– Я бы действительно хотел проконсультироваться…
– По какому предмету? – спросила она, чуть наклонив голову.
Он на миг замялся и выдал:
– Езда на велосипеде.
Оправдание его умению ездить на двух колёсах начинало обретать реальность. Ульяна резко остановилась и посмотрела на него долгим взглядом. Ей казалось, что сейчас он назовёт математику или химию. Но велосипед? Этот парень и вправду умел удивлять.