Старые обиды всё ещё зудели в груди. Не вышло заманить Чудило в свои ряды – и досада не отпускала.
Лариска вернулась с влажным полотенцем, осторожно провела по лицу раненой и вдруг ахнула:
– Так это же женщина! Лет двадцать семь, не больше.
Глаза Ланского вспыхнули алчным огнём.
– Точно?
Он наклонился ближе, и сомнения отпали – перед ним действительно была женщина, хоть и израненная до полусмерти.
Чудило тоже приблизился, глядя во все глаза:
– Учитель, да это же прямо Белый Дракон!
– Вот только этого мне не хватало, – нахмурился Ланский. – Ты уж если выбрал себе наставника, то не тяни в это болото других!
Он нервно подумал: а что если женщина рванёт следом за Чудилой и остальными в Западный Рай, за буддийскими писаниями? Столько сил он угробил на её спасение – не для того же, чтобы она к чужим перебежала!
К счастью, Чудило спустя пару минут признал:
– Нет… я ошибся. Она старше Белого Дракона.
Ланский выдохнул с облегчением и даже усмехнулся:
– Вот и ладно. А то я уж подумал, что ты в детском саду возрасты считаешь.
И сам же покачал головой: да что ж это я, серьёзно слушаю бредни сумасшедшего?
Косой, заметив, что перед ними женщина, благоразумно отошёл в сторону, уступив место Лариске. Та решительно выставила всех за дверь:
– Когда женщине лекарство дают – мужики могут и подождать.
Но тут раненая зашевелилась, ресницы дрогнули, и она вдруг резко приподнялась. Глаза метнулись по комнате, полный настороженности взгляд:
– Кто вы такие?
Ланский опередил всех, шагнув вперёд:
– Я тот, кто вытащил тебя из лап Дерипаски!
Она смерила его долгим взглядом и усмехнулась:
– Ты? Да ты и пальцем не пошевелил бы.
– Что значит "не пошевелил бы"?! – Ланский едва не сшиб стол, так возмутился. – Я, между прочим, твою шкуру спас!
Но женщина не стала спорить – поднялась, шатко двинулась к выходу, и на втором шаге рухнула прямо на каменный пол. Чёрное лекарство немного уняло боль, но силы не вернуло.
Лариска подхватила её, помогла усесться и мягко сказала:
– Лежи смирно, тебе ещё рано вставать.
А та вдруг заплакала – тихо, но слёзы катились без остановки.
– Мой брат… он всё ещё у Дерипаски.
Ланский остолбенел. Значит, у неё есть брат-сверх? То есть в одной семье сразу двое таких?
Косой в ту же минуту понял, почему она так рвалась спасать того второго, а сам при этом думал, да как так-то, что пока грабил этого Дерипаску, ничего не аметил?
Рядом Антон, молчаливый до того, вдруг заметил тихим голосом:
– …
Сначала он сказал это сухо и почти равнодушно, будто речь шла о ком-то постороннем:
– Тогда он точно мёртв. Когда ты тащила его на себе и грянул взрыв гранатомёта, вас разметало в разные стороны. Мы едва успели вытащить тебя. А твоему брату повезло куда меньше. К тому же люди Дерипаски давно собирают кровь сверхов. Живыми доноров они не оставляют.
Косой невольно притих. А он-то дурак хотел Чудило туда послать. Когда он впервые услышал о корпорации Дерипаски, ему казалось, что те работают ради спасения человечества, что у них почти святая миссия – сохранить хоть какой-то уголёк для будущего. А теперь выходило, что всё это прикрытие, а на деле они не гнушаются ничем ради капли сверховской крови. От этой мысли внутри всё перевернулось. И тут же пришёл вопрос: а можно ли теперь считать врагов Дерипаски вроде Ярославы Журавлёвой хорошими людьми? Да, вряд ли. Косой давно чуял, что девушка не из тех, кто живёт по понятным правилам.
Впрочем, и сами слова "хороший" и "плохой" слишком мелки для человеческой натуры. Люди куда сложнее, чем эти ярлыки.
Он посмотрел на Льва Ланского и тихо бросил:
– Слушай, Толстяк, не говори, что втянул нас в разборки с Дерипаской.
– Да не дёргайся ты, – фыркнул тот, даже не подняв глаз. – Никто тебя за хвост тянуть не станет. И уж точно я не заставлю тебя кого-то спасать просто так. Антон завтра утром скинет тебе сто пятьдесят тысяч рублей.
Женщина-сверх, едва держась на ногах, всё больше приходила в себя. В её взгляде мелькнула пустота – будто она уже понимала: брата не вернуть. Теперь ей оставалось только спрятаться, затаиться и однажды отомстить.
Ланский присел рядом с ней на корточки, его голос зазвучал мягче обычного:
– Зачем тебе уходить одной? Оставайся с нами. У нас тоже с Дерипаской счёты. Мы недавно перебили сотню их людей, и это только начало. – Он поймал себя на том, что снова думает о ней не как о союзнике, а как о женщине, редкой и опасной.