На деле оба знали, что никакие это не диеты. Просто еды мало. Лучше наесться днём, пока силы нужны, а ночью — и так заснёшь, если повезёт.
Пока они сидели, ссутулившись над своей "трапезой", Лёшка вдруг посерьёзнел. Его плечи ссутулились ещё больше, взгляд стал каким-то отстранённым. Он поковырял картошку пальцем.
- Брат…
Ярослав посмотрел на него, насторожившись.
- Чего?
- Ты помнишь, как в том году на тебя стая волков накинулась? – начал Лёха, не поднимая глаз. – Ты тогда еле живой вернулся. А потом кто-то нам под дверь подкинул лекарство. Я думал, ты загнёшься тогда. А оно… помогло.
- Конечно, помню, – кивнул Ярослав. – С тех пор думаю, кто это был. Никто ж не признался.
- А я вот думаю, это тогда тоже Лариска была, – тихо сказал Лёха. – Как и сейчас. Спрятала таблетки, чтоб не хвастаться. Чтобы мы не отказывались. Вот же…
Ярослав замолчал. Он как будто ощутил в груди странное чувство – что-то между теплом и тревогой.
Но прежде чем он успел что-то сказать, снаружи послышались шаги.
Много шагов.
Тяжёлых, слаженных, топающих вразнобой, но явно не случайных. В такое время по улице не ходят. В темноте предпочитают сидеть тихо, не высовываясь. Но Ярослав уже знал, кто это. И знал, зачем они пришли.
***
Причина, по которой группе предстояло пробираться через глухие и опасные Уральские горы, без войск, крылась в предсказании Ярослава Косого. Он уверенно утверждал, что частная армия, обычно контролирующая тот район, временно переброшена на другое задание – и оказался прав. А тут ещё, недавно в архивных подвалах Крепости 334 архивариусы нашли обрывки довоенной информации. Из неё следовало, что эти горы вовсе не природного происхождения: они появились после мощного тектонического сдвига, вызванного Катаклизмом. А значит, где-то под завалами и каменными наплывами могли сохраниться артефакты из ушедшего мира.
О Ярославе группа впервые услышала от старика Вана, который держал старенькую лавку с просроченными консервами и треснувшими банками варенья. Короче, продуктовую лавку, где Косой частенько сбывал пойманых воробъёв. Несмотря на то, что слухи упорно твердили, будто у него "в голове не всё в порядке", путники всё же поспрашивали о нём у разных людей.
И к своему удивлению услышали почти одно и то же – мол, если и брать кого в Уральские горы, так только его. Другого проводника с такими… нестандартными заслугами в городе просто не найти.
- Да что ж он за гений такой, этот Косой? – бормотал один из пришлых, пожимая плечами. – Полгорода шепчется про него, будто он какой-то мутант или святой.
Любопытство взыграло. Гости решили копать глубже – и наконец выудили рассказ, от которого у некоторых внутри что-то шевельнулось.
Год назад Ярослав, тогда ещё совсем юнец, ушёл на охоту. Вернулся — еле живой. Изодранный, обагрённый собственной кровью, с ранами, оставленными волчьими клыками и когтями, он едва держался на ногах. Люди, как водится, глазели со стороны. Никто не помог. В городских трущобах каждый за себя, и умирающий подросток – не повод для суеты.
Но он не умер.
Наоборот – выжил. Оправился. И даже до сих пор ходит по этой земле, хотя, по всем расчётам, должен был давно сгнить в овраге.
Кто-то тогда принес ему лекарства. Никто не знал, кто. А пока он лежал при смерти, его лучший друг, Лёшка Проныра, бегал по дворам, вставал на колени, клянчил еду – чтобы брату не сдохнуть с голоду.
- Вот поэтому и выжил, – подытожил старик Ван с широкой, почти гордой улыбкой. – Потому что рядом с ним был Алексей. Такой друг – это уже лекарство.
Но шрамы остались не только на теле. Говорили, что с той поры у Ярослава в голове "что-то съехало". Стал говорить странно, отвечать невпопад. Правда, ничего опасного или буйного за ним не водилось.
- Эй, дед Ван, – недовольно буркнул один из сопровождающих группу. – А ты говорил: "да так, ерунда", – и скривился. – Что-то не похоже на ерунду, если он психически не в себе.
- Ну, – старик почесал затылок и пожал плечами. – Не буянит же! Сумасшедший – не значит злой. А дом его, вон он, впереди. Сами посмотрите.
Он шагал чуть в стороне, громко, демонстративно, явно наслаждаясь ролью гида для этих важных господ из крепости. И не скрывал этого – пусть весь район видит, с кем он теперь "общается".
- Косой! Выходи! Тут к тебе делегация пожаловала! – крикнул он весело, специально повышая голос, чтобы услышал весь двор.