- Да ну, ври больше! – вытаращил глаза Лёха.
- Правда, – спокойно кивнул Ярослав. – Говорили потом, что он не просто нищий был. Когда-то что-то умел, кем-то был. Не сошёл с ума – просто сделал вывод. Что добро без продолжения – хуже предательства.
Он замолчал. Лёха сглотнул, поёжился от зябкости, которая пробежала по коже. Не от холода – от этой неспокойной, хрупкой правды, что звучала в словах друга.
- Так что, ты решил… быть осторожным? – негромко спросил он.
- Я решил не быть глупцом, – вздохнул Ярослав. – Благодарность нужна. Но нужно, чтобы она была заслуженной и осознанной. Не мимолётной.
- Ладно, – наконец выдавил из себя Лёха. – Подумай. А я тоже пошевелю мозгами. Может, придумаем что-то, чтобы и люди довольны остались, и мы при деле. Без крови, если получится.
И оба снова уставились в костёр, где угли с тихим треском рушились в пепел – как старые истории, в которых никто никому не обязан.
***
На следующее утро Ярослава разбудил не рассвет, не запах пыли или сырости – а гул голосов за стенами. С улицы доносился напряжённый, суетливый шум: кто-то переговаривался громко, кто-то что-то тащил, кто-то – смеялся.
Он, потирая глаза, откинул грубую занавеску, висевшую вместо двери, и выглянул наружу. Прямо перед его домом двигалась группа людей – те самые, что вчера прибыли из Крепости. Только теперь с ними был ещё один: высокий, сутуловатый мужик с хищными глазами и грубым лицом. Он явно знал толк в выживании – бывший охотник, уважаемый в их городе. Сейчас он буквально светился от радости, шагая плечом к плечу с представителями Крепости, будто попал в свиту великого князя.
Ярослав прищурился.
Тот самый охотник, который долгие годы был просто незаметным, вдруг оказался в центре внимания. Видно было, как важность и гордость струились с него, как с телеги пролитая сметана. Это был шанс – и он его ухватил.
А ведь многие тут начинали с того же. Случайное поручение от "господ из Крепости" – и вот ты уже хозяин собственного продуктового, как тот же старик Ван. Кто начинал с таскания грузов, кто с охраны, а кто просто угодил нужному человеку в нужный момент.
Когда-то Ярослав напрямую спросил Вана:
- Слушай, а что ты в них такого нашёл, в этих крепостных? Не все же там в золоте купаются.
На что Ван, хитро прищурившись, ответил:
- Да, в Крепости тоже есть нищие. Но только сильные и влиятельные могут входить и выходить оттуда свободно. Остальные сидят, как мыши за решёткой. Понимаешь, парень?
И тогда до Ярослава дошло: высокие стены Крепости не только держат наруже всех нежелательных, но и запирают внутри тех, кто слишком слаб. Не тюрьма, но почти.
Тем временем сам Ван – в своей неизменной куртке из замасленного драпа – шёл следом за группой. Когда поравнялся с Ярославом, задержался рядом на секунду, бросив взгляд, полный укоров.
- Эх ты, неблагодарный. Я тебе такую возможность подкинул, а ты что? Носом крутишь! А ведь они, между прочим, ищут себе гида, кого-то, кто знал бы здешние места, мог бы их водить, когда понадобится. Такой шанс, а ты…
Он не договорил – прошипел, мотнул головой и двинулся дальше, понурив плечи, будто разочаровался не только в Ярославе, но и во всём роде человеческом.
А Ярослав стоял, как громом поражённый. Он даже не подумал, что его отказ может обернуться чем-то большим. Что он не просто упустил возможность заработать, а упустил билет в будущее.
А если бы знал? – мелькнуло в голове. Отказался бы?
Ответ пришёл сразу. Да. Всё равно отказался бы.
Потому что ему бы, может, и позволили войти в Крепость. А вот Лёшке – нет. А как он мог оставить его? Здесь, одного?
- Брат, – раздался шёпот сзади. Лёха стоял, потирая руки, и смотрел вслед группе. – А может, попробуешь всё же договориться? Ты же в сто раз толковее этого старого Хромого. Он охотится хуже всех, да и дальше оврага никогда не заходит.
- Не городи ерунды, – резко ответил Ярослав, нахмурившись.
Конечно, внутри скребло. Возможность была настоящая, ощутимая, почти пахла жареным мясом и мылом, которого здесь не видели неделями. Но он уже выбрал. Пусть и тяжело.
- Ладно, пошли. В школу пора.
***
Школа, как всегда, встретила их гулким эхом пустых коридоров. В единственном классе, где ещё оставались ученики, возился у доски местный учитель. Он тер тряпкой грязную доску, оставшуюся после вчерашней лекции, и чуть не подпрыгнул, услышав шаги за спиной.
Обернулся – и побледнел. Ярослав с Лёшкой стояли у порога, как два призрака. Синие круги под глазами, ввалившиеся щеки, глаза – настороженные и уставшие.