Проныра, размотав намокший шарф, плюхнулся на свою койку, облокотился спиной на стену и вдруг заговорил, как будто продолжая какую-то внутреннюю беседу:
- Брат, а ты ведь правда хочешь, чтобы тебя по-настоящему ценили, да? Чтобы кто-то благодарил от сердца, а не из вежливости. Мне кажется… Самый прямой способ получить кучу искренней благодарности – стать врачом.
Он помолчал, потом добавил:
- Ну правда, помнишь, как к старому доктору вечно выстраивались очереди? Люди его уважали. Он был как святой. Но тебе, брат, я не советую соваться в медицину. Во-первых, легко попасть в дерьмо. Во-вторых… Ты ж вообще ни черта в этом не понимаешь.
Ярослав медленно повернул голову и посмотрел на него с каменным лицом:
- Так какого чёрта ты сейчас городишь эту ересь?
- Подожди! - вскрикнул Лёшка, вскинув руки. – Дай договорить!
Но Ярослав уже не слушал. Он застыл, как будто поймал ускользающую мысль за хвост.
А ведь правда… У меня нет медицинских навыков. Но ведь это не значит, что не могу их получить.
Он медленно сел на свой топчан, склонился вперёд, упершись локтями в колени. Глаза у него прищурились, на лице появилась напряжённая сосредоточенность, как перед выстрелом.
- У меня ведь теперь есть этот… артефакт. Свиток навыков. Он же копирует… любой навык, если правильно понял.
Он вытащил из внутреннего кармана измятый свиток с тонкой кожей и золотистыми печатями. Провёл пальцем по шершавой поверхности, словно ожидая, что та зашевелится.
А если найти врача? Или хотя бы фельдшера…. Пусть даже деревенского. Коснуться. Считать. Запомнить. И свиток сделает своё дело….
Алексей между тем уже снова принялся болтать:
- Врач, конечно, это полезно… Но лучше стал бы кем-нибудь вроде алхимика, знаешь? Чтобы лечить, да, но и взрывать иногда. Или вот… боевой повар! Это звучит круче!
- Помолчи, Лёха, – буркнул Ярослав, не поднимая головы. – У меня план.
- Подожди! – взвизгнул Лёшка, вскинув руки, будто защищаясь. – Я просто... Ну, может идея интересная?
Но Ярослав его уже не слушал. Где-то в глубине его мыслей щёлкнул замок. Он медленно достал из внутреннего кармана зачитанный до полуслепоты артефакт – Свиток Дублирования Навыков. Один из двух, полученных от Дворца Разума.
Если это действительно работает так, как думаю…, – промелькнуло у него в голове, – …то почему бы мне не стать врачом?
Пусть у него нет образования. Пусть он в жизни не держал в руках ничего тоньше черенка от лопаты. Но если свиток скопирует знания с настоящего врача, с настоящими умениями, то, может быть, у него получится? На крайний случай, сможет лечить хотя бы себя и Лёшку, если снова начнёт того лихорадить после загаданных желаний.
Он вспомнил, как старый доктор собирал травы в округе – прямо в дни, когда звери в лесах становились особенно опасными. Тогда доктор смеялся и говорил: "Чем злее зверь, тем сильнее трава. Природа всё уравнивает."
Старик добывал лекарства из почти ничего, знал каждую соринку в округе, и даже продавал свои сборы по копеечной цене – десять, пятнадцать рублей за пакетик. Но Ярослав не был таким добрым. У него были другие цели – выжить, заработать, быть нужным.
Он склонился над свитком, провёл по нему пальцами. Кожа артефакта была чуть влажной, будто дышала, а узоры – словно шевелились под светом лампы. Это был шанс.
- Я стану доктором, – проговорил он тихо, но глаза его вспыхнули решимостью, как холодная сталь на рассвете.
- Брат, ты чего? — опешил Лёшка. – Ты ведь людей лечить не умеешь! Не хватало ещё кого-то прикончить случайно. Мы, конечно, не спасатели, но и убийцами быть не хотим.
Ярослав лениво шлёпнул его по затылку, без злобы.
- Молчи, ворчун. Я хоть кого-то покалечил, а?
Он уже просчитывал: если стану доктором, смогу стабильно зарабатывать. Да и пользы будет больше, чем от преподавания в классе, где половина учеников спит, а другая – ворует мел.
***
На следующее утро он встал раньше солнца, засунул за щёку чёрствый кусок хлеба, второй положил в карман – на обед. И направился к городской клинике.
Он уселся прямо у двери, под бетонным навесом. Под ногами жужжали мухи, на стене ветром хлопал разорванный плакат с надписью, "Жить – значит бороться". Сначала прохожие на него поглядывали с любопытством. Потом перестали.
Часы шли. Одиннадцать. Полдень. День начинал разогреваться. Ярослав сидел, не шевелясь.
В воздухе висел запах сырой штукатурки и лекарств, смешанный с полуденным зноем – липким, вязким, таким, от которого и кожа, и мысли начинали чесаться. В районе всё было по-прежнему: дети визжали у проржавевшего фонтана, старушки сплетничали в тени у столба, а врачи... врачи, как водится, вели себя как мелкие царьки.