Иногда жизнь выглядела чудовищно гротескной – гораздо страннее, чем все фантазии в книгах, что они с Лёшкой когда-то тайком читали у Учителя.
- Ну и зачем мне вся эта шелупонь? – гордо возразил старик Ван, встряхивая свои растрёпанные, жирноватые волосы. – Я, между прочим, не последний человек в нашем захолустье. Мне нужна не абы кто, а женщина с достоинством, понимаешь? Такая, чтобы и хозяйка была, и смотреть приятно, и, как говорится, не с улицы.
- Ага, конечно, ты у нас тут прямо сеньор благородных кровей. – Ярослав прищурился и с трудом сдержал усмешку. – Настоящий эсквайр этих развалин.
В этот момент мимо клиники, поскрипывая подметками по пыльной дорожке, прошли две женщины. Одна из них, в тёплом платке, с округлыми формами и добродушной улыбкой, вела под руку вторую – пониже ростом, с вытянутым лицом, но с грациозной осанкой.
Старик Ван всполошился, как кот, услышавший мышь, и зашептал с блеском в глазах:
- А что скажешь про этих? Есть же ещё порох в пороховницах, а, Косой?
Ярослав лениво взглянул на проходящих женщин, прикинул и, сдержанно ухмыльнувшись, ответил:
- Ну, смотри сам: первая – лицо симпатичное, глаза живые, но вот фигура… скажем прямо, крепкая. Вторая – красотой, может, не блещет, зато фигура у неё – хоть статую лепи. Но знаешь, что? – Он повернулся к Вану и сверкнул глазами. – Каким боком, спрашивается, эти дамочки к тебе вообще относятся?
Старик Ван только мечтательно вздохнул и провёл ладонью по подбородку.
- Пока – никак. Но всё ещё может измениться…
Слова Ярослава больно задели старика Вана – тот аж захрипел от возмущения. Лицо налилось краской, он шумно втянул носом воздух и уже собирался было развернуться, чтобы с чувством собственного достоинства отправиться к себе в лавку, наводить порядок на прилавке и в голове. Но тут судьба подбросила поворот, которого никто не ожидал.
С грохотом и скрипом начала подниматься массивная решётка главных ворот крепости. Звук, как будто рвали на куски старый ржавый засов, пронзил улицу. Деревянные балки, тросы и тяжёлая сталь скрежетали, заставляя прохожих невольно замирать. Казалось, сама земля дрожала под тяжестью этих звуков. Всё это напоминало не открытие ворот, а пробуждение какой-то древней машины смерти.
Из-под свода ворот шаг за шагом вышел управляющий – мрачный, как и всегда – и за ним, чеканя шаг, потянулась группа солдат. Но в этот раз впереди шел не знакомый всем Валентин Бастон, тот самый командир, с которым Ярославу уже приходилось пересекаться. Нет. Впереди появился кто-то новый – широкоплечий, с жёстким взглядом и абсолютно незнакомым лицом. Чужак.
- Где Бастон? – Ярослав прищурился. – Неужели босс Ланский отстранил его от службы? Интересно, что они там задумали….
- Без понятия, – буркнул старик Ван и, отмахнувшись, пошёл навстречу управляющему. До них было далеко, и Ярослав не мог разобрать, о чём они переговариваются.
Тем временем солдаты метнулись в сторону города, оставив позади лишь пыль и недоумение прохожих. Минут через пять вернулись. Только теперь они не были пустыми руками – тащили с собой кого-то.
- За что?! Вы с ума сошли?! Отпустите, слышите?! – выл тот, кого они вели. Узнать этого человека Ярославу не составило труда – это был Богдан, тот самый, что приходил к нему накануне, жалуясь на "болезнь".
Вот и сказочке, как говорится конец. Сверхом жить, не поле перейти.
Старик Ван аж вздрогнул.
- Эй, ребята, погодите! – поспешил он навстречу. – Да, парень тот ещё шалопай, но он ведь никого не убил, верно? Это же Богдан, он просто…
- Проваливай, дед, пока жив! – процедил офицер и, не меняя выражения лица, наставил ствол прямо в грудь Вану.
Тот тут же замер, отступил, подняв руки. Глаза метались между бойцами, глазами и пылью. Ван понимал: сейчас – не время геройствовать. Если пальнёт – будет поздно.
Он попытался поговорить с управляющим, что-то шептал, жестикулировал, но всё тщетно. Через пару минут Богдан исчез в темноте ворот. А потом снова заскрежетала решётка, как будто гигантская железная пасть захлопнулась, отделив мир простой жизни от неизвестной бездны.
Ярослав подошёл к старому другу.
- Ну что, понял, за что его? – тихо спросил.
Он понимал: это не просто арест. Это тревожный звонок. Ведь если у Богдана нашли сверхспособность, значит и он с Лёшкой могут быть следующими.
Старик Ван тяжело вздохнул, потёр лицо и пробормотал: