Это было не то, что можно было развить за день физической нагрузки. Это не результат тренировок. Это было что-то… иное. Сверхъестественное.
И впервые за долгое время позволил себе порадоваться. По-настоящему. Реально же попёрло. Жаль не так как в играх, только успевай квесты выполняй. Здесь вообще непонятно, как и за что его выдадут. И уж тем более, что за награда будет за выполнение. До этого он сдерживал себя, не давая надежде разрастись. В этом мире надежда – вещь опасная. И теперь вот он, Джек-пот. И вот она уверенность: Дворец реален. Система существует. И это может стать его шансом вырваться вверх. Только бы додуматься, как бы её сломать или обойти, как тогда с воробьём. В этот раз, с силой, вышла птица обломинго. А вдруг всегда теперь так будет, что никак не обойти систему…. Ладно, не будет о плохом.
Охотник обязан понимать пределы своего тела. Сколько он может пронести груза? Насколько быстро пробежит сто метров? Насколько сильно ударит? Как глубоко вонзится нож, если бить в бок между рёбрами?
Ярослав всё это знал. И потому он сразу же понял: теперь он сильнее.
Если обычный взрослый мужчина, прошедший боевую подготовку, имел силу на уровне "тройки", допустим, то у него до недавнего времени было два с половиной. Чуть ниже среднего. Вполне логично – ему было всего семнадцать. Он не доедал, много двигался, спал плохо. Всё, что держало его на плаву – не мускулы, а сообразительность, хладнокровие и умение вовремя уйти.
Теперь же его сила поднялась выше отметки "три". Насколько больше, непонятно, но однозначно выше. Он стал крепче, чем большинство мужчин. Не силач, нет. И тем более не Терминатор какой, но уже что-то. И это меняло всё.
Потому что в мире, где волчьи законы диктуют, именно сила определяет, выживешь ли ты завтра.
После уроков Лёшка, едва выйдя за школьные ворота, возбуждённо затараторил:
- Слушай, брат, раз уж ты теперь внештатный преподаватель… Может, ты потом и вовсе станешь главным учителем в школе? Ну, типа заменишь нынешнего? Это же, по сути, как мэр – только с книжками!
Ярослав остановился и бросил взгляд на пыльную дорогу, по которой они шагали вдоль потемневших панельных коробок, обугленных временем и ветром. В небе тянулись вереницы сизого дыма – шахты за чертой подола не знали покоя даже на закате.
- А знаешь, – медленно проговорил он, – это не так уж и невероятно. Ерофей Дмитриевич ведь тоже начинал простым лектором без ставки. Когда старый наставник умер, он и занял его место.
- Вот! – тут же подхватил Алексей, оживлённо размахивая руками. – Все в городе знают: если стал внештатником – рано или поздно получишь постоянку. А там и вся школа твоя. Подумай, брат! Он не просто пустил тебя в класс, он дал тебе статус. Это почти как наперёд назначил преемником. Да о таком только мечтать можно!
Блин, у Лёхи радости полные штаны, но не понимает он, что это хорошо на перспективу, когда наступит старость, а сейчас, когда в руках есть сила….
Брательник немного помолчал и, хитро прищурившись, добавил:
- А когда люди об этом узнают, ох и зауважают нас! На рынке даже цену сбавят, не то что огрызаться.
Ярослав лишь скептически хмыкнул.
- Или, может, всё проще, Лёха. Он рассчитывает, что притащу ему побольше сигарет. Доверие за табак, ничего личного.
Алексей чуть не споткнулся, глядя на него с открытым ртом:
- Ты серьёзно?
- Ну, а что, – пожал плечами Ярослав. – А если серьёзно…. Если уж вдруг так случится, что реально получу эту должность – отдам её тебе. Будешь сидеть в кабинете, стучать указкой по парте и наказывать двоечников. Классно же?
Лёшка застыл, будто его шарахнули по голове.
Для Ярослава же эта мысль была больше шуткой. Он никогда всерьёз не задумывался о роли учителя. Не потому, что презирал учёбу – напротив, уважал. Просто он пока не видел себя в этой роли. Он не умел говорить длинные речи, не верил в вдохновляющие лозунги, не носил с собой стопку мелков и не любил вставать рано утром ради чужих детей. Ему всегда казалось, что его путь – не в классе, а за чертой. Там, где всё решает не теория, а нож и инстинкт. Нет, потом, может быть, но не сейчас точно.
Потому и не высмеивал эту свою идею. Наоборот – мысленно представлял, как Алексей, да именно так, стоит у доски, толкует школьникам о выживании, а сам Ярослав… исчезает. Может, уходит в пустошь. Или, если повезёт, пробирается за стены крепости, в мир, где есть шанс начать заново.
Он ушёл вперёд, задумавшись, а Лёшка в этот момент замедлил шаг. Глядя на его спину, Алексей испытал странное чувство – как будто этот человек был куда большим, чем просто товарищ по выживанию.
Рука Косого по-прежнему была перебинтована – рана, след от схватки. Но он никогда не жаловался. И хотя язык у него был острый, как нож, он всегда делился последним – пайком, спичкой, словом.
Когда Ярослав, почувствовав, что его спутник отстал, обернулся, его голос был привычно груб:
- Ты что там тащишься, как черепаха? Двигай задом, Проныра!
- Уже бегу! – отозвался Алексей и поспешил догнать.
На западе, за крышами домов, солнце заходило за горизонт, окрашивая небо в золотисто-дымчатые тона. Белые полосы пара тянулись вверх от старых труб, как дорожки в небо. В такие моменты казалось, что всё будет хорошо. Или хотя бы — не хуже, чем вчера.
***
Они уже подходили к окраине, когда дорогу им перегородило странное зрелище: группа из четырнадцати человек медленно вышла из ворот крепости. Половина этой компании выглядела так, будто сбежала с карнавала: яркие, пёстрые одежды, причудливые узоры, один тип даже щеголял в плаще с вышитым драконом – настоящий петух без перьев. Другая половина – напротив, шла в строгих тёмно-синих комбинезонах, напоминающих форму частной охраны крепости 334. Всё это вместе выглядело как экспедиция богачей с телохранителями, собравшаяся лезть куда-то в глушь.
- Ну что, опять в горы шастать собрались…, – пробормотал Ярослав Косой, останавливаясь.
Группа явно направлялась в сторону Уральских гор – местных дебрей, где и карта-то не в помощь, а волки по ночам поют хором. Впрочем, как Ярослав сразу понял, этим людям не нужен был проводник, умеющий держать оружие. Им нужен был человек, который знал тропы.
И всё бы ничего, но Косой с самого начала отнёсся к этим "наёмным воякам" с подозрением. Несмотря на боевую форму и серьёзный вид, он не верил, что они – настоящие бойцы. Он почти не видел их за пределами крепости, да и в подоле за ними не числилось ни одной серьёзной схватки. Так что боевого опыта у них, скорее всего, чуть меньше, чем у деревенской бабки, гоняющей кур.
Один из них закурил, и ветер донёс до Ярослава тонкий, странно сладковатый запах. Он поморщился. Это были фирменные сигареты с фильтром – редкость в их богом забытом районе. Стоили они баснословные деньги – около тысяча пятисот рублей за пачку – и явно не из тех, что можно было просто так курить на ходу.
- Зачем такие сигареты солдатам? – прошептал он, больше себе, чем Лёшке.
Он вспомнил слова старика Вана, старого лавочника: на табачной фабрике, мол, мешают в сигареты всякую химию, чтобы тянуло к ним, как к наркотикам. Люди потом глотку рвут, только бы купить очередную пачку. Зависимость – штука дорогая.
И всё же, эти вояки жгли их, будто жвачку жевали, не думая. Ярослава это насторожило. Он видел, как людей ломает от этих сигарет, видел их безумные глаза. Почему люди, чья работа – быть в форме, затягиваются этой гадостью?
Тем временем вокруг прибывших начала собираться толпа. Жители города глазели на них, словно на диковинку. И неудивительно: лица этих людей были чистыми, ухоженными, как будто они умываются каждый день. А оно вполне могло быть так и быть. Значит воды в крепости хоть залейся. Ни тебе пыли, ни засохшей грязи в складках кожи. По сравнению с ними местные выглядели так, будто только что вылезли из шахты.