- Чёрт, – подумал он, – эти мелкие паразиты даже "спасибо" не могут сказать по-настоящему. Неужели это так трудно – выразить благодарность учителю?
Нет, сработать такое не могло. Ему нужен другой подход. Что-то, что действительно заденет их. Чтобы пробрало до костей. Ведь благодарность – это не дежурная фраза, не "галочка" в журнале. Это – настоящее чувство. А его просто так не подделаешь.
Но Ярослав никогда не сдавался. Он привык к неудачам. Более того, он с ними сроднился, как с тенью. Провал – это всего лишь шаг к следующей попытке. Он даже считал умение красиво проигрывать – своей скрытой силой.
Ведь он однажды где-то услышал старую поговорку:
"Жизнь – это не клумба с розами".
И как бы её ни трактовали, суть была проста: всё идёт наперекосяк, всё рушится, ломается, предаёт. Но ты всё равно идёшь дальше. Потому что выбора нет. Потому что сдаться – значит умереть.
Он знал: будет ещё попытка. Он сделает так, чтобы эти дети не просто говорили – чувствовали.
Глава 7
После долгих раздумий Ярослав окончательно убедился: быть учителем – пожалуй, самый надёжный способ заслужить искреннюю благодарность. По крайней мере, ему так казалось. Что может быть проще? Ты делишься знаниями, а тебя уважают и ценят. Казалось бы – мечта.
Вот только он упустил из виду один важный момент. Он сам страстно стремился к знаниям. Он знал цену образованию. И потому жаждал его, как воздуха.
Но те, кого он пытался учить, были совсем другими. Эти подростки родились и выросли в более благополучной среде. Большинство из них – дети зажиточных родителей, которые и школу для них выбрали, и одежду, и даже мечты. Им никогда не приходилось учиться ради спасения собственной жизни. Знания для них были не драгоценностью, а рутиной. И именно поэтому самым раздражающим в школе человеком был, конечно, учитель – ведь он задавал уроки, вызывал к доске и портил каникулы.
Так что даже несмотря на то, что Ярослав преподавал не алгебру или старославянский, а вполне захватывающий предмет – выживание в дикой природе – особой благодарности за это он не получал. Ни поклонов, ни теплых взглядов. А ведь он старался. Он и правда хотел научить их всему, что знал сам.
"Ну, может, после пары-тройки уроков они всё же оценят мои старания", — с надеждой подумал он.
По школьному расписанию занятия обычно завершались к четырём дня. В городе крепости каждые два часа били часы – с шести утра и до самой ночи. Всё шло чётко, почти по военному распорядку. Учителя уважали график, не задерживали детей, особенно осенью, когда темнеть начинало рано.
Но сегодня Ярослава прорвало.
Он увлёкся. Захотел показать им всё: как разжечь огонь в проливной дождь, как найти еду в голом лесу, как различать съедобные ягоды от ядовитых, как ориентироваться по мху на деревьях… Словно водопад знаний обрушился на бедных школьников. Время шло, солнце клонилось к горизонту, а Ярослав всё не замолкал.
Пока стрелка не подползла к пяти вечера, и осенние сумерки начали сгущаться в окнах. Ученики уставились на своего новоиспечённого преподавателя затравленными глазами. В головах у всех стучала одна и та же мысль:
"Да он издевается!"
Даже старый учитель, местный завуч и по совместительству их основной преподаватель, не выдержал. Молча вышел во двор – срубить капусту на ужин. Уж лучше стряпня, чем этот лекционный ад.
И тут один из учеников, доведённый до отчаяния, не выдержал. Он поднял руку и, едва сдерживая раздражение, проговорил:
- Уважаемый… э-э… учитель… если вы не закончите урок сейчас, то мы рискуем выйти в темноту. А на улицах сейчас… не самое безопасное время.
Голос его дрожал – не от страха, а от усталости. Хотя, возможно, немного и от страха: про Ярослава в городе уже шли легенды, и ссориться с ним никто не хотел.
Косой опешил. Он-то рассчитывал, что после такого насыщенного урока его засыплют благодарностями! А вместо этого ему прямо сказали: "Хватит!"
Он с трудом сдержал разочарование.
Но всё же кивнул, вздохнул и махнул рукой:
- Ладно, урок окончен.
- Спасибо, учитель!
- Спасибо, учитель!
Класс вспыхнул, как только что высвобожденная пружина. Ученики разлетелись по углам, как стая воробьёв, освобождённая из клетки. И лишь двое из них, проходя мимо, на секунду замедлились и искренне глянули на Ярослава, благодарно повторив:
- Спасибо, учитель…
Он едва заметно улыбнулся. Внутри его необычного внутреннего мира — дворца памяти и странных сил – тихонько звякнули жетоны благодарности. Два сразу. И пусть это были лишь крохи, он почувствовал, как в груди разливается тёплое чувство.
"Похоже, мои старания всё-таки не прошли даром", – подумал он с удовлетворением.
И неважно, за что именно его поблагодарили – за знания, за старание или просто за то, что наконец замолчал. Главное – это было искренне.
Лёшка, вытянув лицо, как у провинившегося школьника, пробормотал с укоризной:
- Ты можешь, ну хоть раз, не затягивать этот чёртов урок?
Но прежде чем Ярослав Косой успел раскрыть рот, в дверях появился учитель. В одной руке он держал миску с парящим рисом, а в другой – ложку. Сделав пару шагов вперёд, он осмотрел класс усталым взглядом и, стараясь говорить, как можно спокойнее, произнёс:
- Ярослав, понимаю, ты увлёкся, бывает. Но держать класс после окончания занятий…. Ну, это нехорошо. Дети устают, да и сам себя гробишь. Перенапряжение – штука подлая.
Ярослав сдвинул брови. Он не заставлял никого оставаться – он просто… обучал. Он ведь только хотел, чтобы ученики искренне поблагодарили его за знания. А благодарность – это уже и заработок. Вполне прагматично. Только оказалось всем насрать на его знания.
- Нет-нет, – бодро отозвался Ярослав, – готов посвятить образованию всю свою жизнь! Если ради этого придётся задержаться – да хоть до ночи, только рад!
Да, правильных выводов он так и не сделал.
От этих слов учитель чуть не подавился рисом и громко закашлялся, кряхтя как дед на морозе. Но, глянув на Ярослава, который стоял с выражением честного фанатика, махнул рукой и пробурчал:
- Ну, ладно…
А тем временем двое учеников, что ранее осмелились поблагодарить Косого за "закрытие урока", даже не подозревали, что сами подписали себе приговор. Ведь кто благодарит – тот, значит, ценит. А раз ценит – надо учить его ещё больше. И ещё глубже.
В таких случаях старая поговорка приходит на ум: "Молчи – целее будешь".
***
Поздним вечером. У городских ворот.
На обратном пути Лёшка шёл, обиженно фыркая. Молча. Даже не глядя в сторону Ярослава. Хотя изначально у него был вполне милый план: после занятий прогуляться вместе, попить чего-нибудь горячего у перекупов, посплетничать. Но нет. Кто-то решил устроить им марафон по выживанию на пустой желудок.
Когда они проходили мимо облупленного ломбарда у самых городских ворот, Лёха вдруг резко дёрнул Ярослава за рукав:
- Глянь, вон туда.
Ярослав обернулся и замер. У входа в ломбард, слегка поёживаясь от ветра, стояла Лариска. Она о чём-то разговаривала с владельцем лавки – пухлым мужичком с лысиной, покрытой пятнами пота.
- Эти серьги... они очень ценные. Может, вы всё же сможете дать за них побольше? – тихо и как-то неловко просила Лиза.
Лавочник растянул губы в неискренней ухмылке:
- Да вы их вообще не закладывайте, красавица… Зачем вам…
Он резко осёкся, будто язык проглотил. Его глаза расширились – он увидел, как к нему целеустремлённо направляется Ярослав. У него в городе уже была репутация, и не просто какая-то там слухами обросшая – после вчерашнего инцидента о нём знали все. Особенно после того, как он отправил в мир иной одного из самых отпетых подонков этого места. Причём с таким спокойствием, будто вымыл руки перед ужином.