Лариска, склонившись над раненым, молча кивнула и вновь принялась за дело. Страха у неё в глазах не было. Кровь, раны, стоны – всё это давно стало частью городского быта, особенно в те времена, когда каждый день приносил новые беды. Город выучил всех: хочешь жить – привыкай.
Но дело было не в крови. Юдиной просто нравилось быть нужной. Полезной. Знаешь, когда на тебя смотрят не как на обузу, а как на человека, который может помочь – вот это чувство и придавало ей сил. Здесь, в этом мире, выживали только те, кто приносил хоть какую-то пользу. Остальных… ну, их просто выбрасывало за борт. Как мусор с переполненного корабля.
Она боялась не боли, не вида разорванной кожи, не крика пациентов. Боялась одного: стать обузой. Ярослав и Лёшка – они не говорили ей этого вслух, но разве это что-то меняло? Страх быть лишней всё равно грыз изнутри.
Когда Косой тихо, но уверенно сказал: "Шей, как будто платье чинишь", — в ней что-то защёлкнуло. Руки больше не дрожали. Игла прошивала плоть, как будто вела по канве. Шов за швом – ровно, методично, почти красиво.
Тем более, Ярослав всё это время держал пострадавшего за руку, крепко, надёжно, не давая дёргаться. Это делало работу намного проще. Почти уютной, насколько вообще такое можно назвать уютом.
Когда дело шло к завершению, Лариска вдруг заговорила:
- Всё-таки… шить кожу и ткань – совсем не одно и то же, – сказала она, задумчиво глядя на аккуратный, но немного грубый шов. – С одеждой стараешься нить упрятать, чтоб не торчала. А тут наоборот – нитку надо крепко зафиксировать, чтобы не проваливалась. Да и шов… – она поморщилась, – не самый красивый получается.
Все трое пациентов синхронно вздохнули и посмотрели друг на друга с одинаковым выражением лиц. Смесь боли, лёгкого ужаса и непонимания – будто услышали, что их зашивают нитками от наволочек. Один даже поморщился:
- А может, всё-таки врачи в клинике… ну… красивее шьют?..
- Врачи в клинике? – фыркнул Ярослав. – Те с тебя три шкуры сдерут, и ещё нитками по живому пройдут.
Он достал небольшой фарфоровый флакон с чёрным, густым, как смола, веществом. Сконцентрированное лекарство, пахнущее чем-то странным – смесью йода, древесной гари и чуть-чуть мяты.
Он осторожно капнул на свежезашитую рану. Мужик вздрогнул… и вдруг выдохнул:
- Ох… отпустило. Всё… совсем не болит.
- Это моё чёрное лекарство. Готовлю сам. Вещь дорогая, но честная. Брать буду как в клинике – три тысячи рублей. По-божески, – сказал Ярослав, не торопясь, перекладывая пузырёк в карман.
Для сравнения: на те же деньги можно было купить добротную ватную куртку, что в здешней реальности – целый капитал. Зарплата рабочих в месяц колебалась где-то от 11 до 14 тысяч. Так что такие траты были по-настоящему ощутимы, почти как отрезать от себя кусок.
Но тут не было выбора.
Аристократия в крепости не стремилась делать жизнь беженцев лучше. Напротив, они только и старались держать людей в нужде: чтобы работали, не роптали и не сбегали. А сбежать было некуда. За стенами крепости – пустоши, где без оружия, связей и опыта ты не выживешь и дня. Так и крутились – как белка в колесе.
А Ярославу было проще. В прошлом ему даже не нужно было работать на угольной шахте. Он выискивал трёх воробьёв в месяц, продавал их, и этого хватало, чтобы жить лучше большинства. Если и не удавалось с добычей – он просто затягивал потуже пояс, экономил, копил, но всё равно умудрялся держаться на плаву. Он приспособился. А другие – просто опустили руки.
И всё же, сегодня он был прав. Эти трое могли себе позволить лечение. И, судя по тому, как первый, едва зажмурившись, отсчитал нужную сумму, да ещё и благодарно кивнул – оно того стоило.
Когда подлеченный мужик поднялся с табуретки и было собрался уносить ноги, Ярослав Косой, не теряя дружелюбного выражения лица, обратился к нему с тёплой, но вполне прямолинейной просьбой:
- А поблагодарить за лечение слабо?
Тот вздрогнул, будто опомнившись, резко обернулся и торопливо пробормотал:
- Спасибо!
Ярослав кивнул с чувством глубокого удовлетворения. Но как только он перевёл взгляд на угрюмый чёрный дворец, всё его довольство испарилось – никаких жетонов благодарности не появилось. Ни одной искорки, ни одного тусклого символа! Пусто, как в карманах у беженца.
"Вот так вот теперь у нас, да? – пронеслось в голове Ярослава. – Рану залатал, кровищу остановил, шрамов не наделал, а тебе даже не скажут "спасибо" от души… Мир сошёл с ума."
И тут, как назло, из самого дворца раздался холодный и отстранённый голос:
"Задание выполнено. Награда: +1,0 к Силе."
Ярослав даже вздрогнул. Оказывается, квест "Успешно вылечи пациента" всё-таки засчитали. Сила прибавилась – и это было как бальзам на сердце. Мускулы налились чуть большим объёмом, кости будто стали крепче, а внутреннее ощущение власти над телом усилилось. В этом мире, где выживает сильнейший, лишний килограмм силы ценился как мешок золотых.
Но не успел он порадоваться, как тот же голос без эмоций сообщил:
"Новое задание: Успешно вылечить двух пациентов."
- Повторяющийся квест, – хмыкнул Ярослав. – Прекрасно. Значит, и силу можно так себе набивать. Прямо как гири – один за другим.
Он бросил взгляд на оставшихся пациентов. Ага, вот они – следующие ступеньки к могуществу. Если и эти двое будут успешно обработаны, снова прибавится единичка силы. Ярослав прямо представил, как со временем становится ходячим мясным комом, вроде культуриста на стероидах.
Но тут его немного перекосило. Он задумался: "Чем больше массы, тем медленнее движение. Я не хочу быть шкафом с ножками. Мне нужна не просто сила, а скорость, ловкость, баланс. А если я так и буду копить силу, то скоро начну ходить как медведь после зимней спячки".
Тем не менее, пока всё это были мелкие соображения. Сейчас главное – дожать квест.
С облегчением он отметил, что его телосложение ещё не вызывало подозрений. Была поздняя осень, куртка пухлая, свободная, мышцы пока прятались под слоями ткани, словно тюлень под льдом. Никто и не заметил, что Ярослав стал чуть шире в плечах.
В этот самый момент, как назло, один из пациентов, видимо, решив, что его уже достаточно "пополоскали", вскочил и, покачнувшись, побрёл к выходу.
- Эй, он сбегает! – вскрикнула Лариса, которая до этого внимательно зашивала второго пациента.
Ярослав лишь усмехнулся:
- Ничего страшного. Он далеко не уйдёт – рана ещё свежая. Сейчас верну.
С этими словами он вышел вслед за "беглецом", оставив Ларису и второго пациента наедине. Те переглянулись.
Девушка, не сводя глаз с пациента, негромко, но с лёгкой угрозой в голосе спросила:
- А ты тоже собираешься сбежать? Предупреждаю: если решишь рвануть – я зашивать тебя потом буду на бегу.
Мужик побледнел, закрыл глаза, глубоко вдохнул и прошептал:
- Не... не убегу. Давай. Зашивай меня.
Когда Ярослав втащил первого пациента обратно, тот уже не выглядел таким уверенным в себе. Его глаза метались, а лицо было белым как мел. Ярослав держал его одной рукой, будто кота за шкирку – и тот не дергался.
Весь процесс лечения теперь шёл куда проще. Ярослав удерживал по мужчине за раз, одной рукой на каждого. Те сначала пытались рыпаться, но, когда поняли, что никуда не денутся, только вздыхали и подставляли раны под иглу.
Пациенты изумлялись. Они ведь даже не думали, что такой невзрачный, пусть и жилистый парень, может вот так просто удерживать двоих здоровых мужиков. Он будто вырос, стал больше, тяжелее, сильнее. Кто он вообще такой?
Сколько же силы он на самом деле прикладывает? Ярослав задумался на секунду, глядя на то, как двое взрослых мужиков, пусть и раненых, дергаются у него в руках, будто котята, которых за шкирку взяли. Да, они ранены, да, слабы – но не до такой же степени! Он ведь удерживал их одной рукой, с лёгкостью, как будто это не живые люди, а мешки с соломой. И ни один из них даже не вякнул толком. Ни тычка, ни попытки вывернуться. Удивительно.