— И эта дурочка поверила?
— Ну да, и сказала, что так и быть, выйдет замуж, но только не пойдет в свинарник, а будет жить у нас пока…
Педриньо сделал все, что просила сестра: взял толстенький початок, из которого уже вынули зернышки, но сверху еще осталось несколько сухих чешуек, очень хорошо заменявших воротник, приделал ему ручки, ножки, голову с глазами, носом, ртом и шляпой. И пошел сватать Эмилию. Тук-тук-тук!
— Кто там? — отозвался из-за двери Носишкин голос.
— Это знаменитый граф де Кукурузо пришел в гости к сеньоре Эмилии, — сообщил Педриньо.
— Подождите минутку, сейчас открою, — отвечала Носишка.
Граф вошел. Носишка приняла его весьма любезно.
— Очень рада, очень рада, сеньор граф! Берите стул, пожалуйста, садитесь. Я счастлива познакомиться с папой маркиза де Рабико! А как поживает его мама графиня?
— Я вдовец… — отвечал граф и вздохнул.
— О, примите мои соболезнования! А как ваша мама поживает?
Граф снова вздохнул:
— С ней произошло несчастье…
— Какое? Расскажите, пожалуйста.
— Ее съела ваша безрогая корова, — объяснил граф, вытирая чешуйками своего воротника две слезинки, по одной в каждом глазу.
— Бедняжка! — грустно сказала Носишка.
В эту минуту в дверях появилась Эмилия в красном платье.
— Сеньор граф, — сказала Носишка, — позвольте мне представить вам вашу будущую невестку, сеньору Эмилию. Посмотрите, она вам нравится?
Граф поднялся, снял шляпу и поклонился Эмилии:
— Я буду счастлив принять в лоно своей семьи такую благородную сеньориту, — сказал он, — сразу видно, что она прекрасная девушка. И очень хороша собой. Я нахожу, что даже красивее рябой курочки с вашего двора, любимицы тетушки Настасии…
Эмилия поклонилась и поблагодарила за любезность, хотя, по правде сказать, это сравнение с рябой курочкой было ей не очень-то по душе.
— Да что красота! — вмешалась Носишка. — Она очень работящая. Умеет все делать. Прекрасно готовит, стирает, читает, как профессор. Эмилия — это редкий ум, уверяю вас.
— Превосходно! Превосходно! — восклицал граф.
— Она еще умеет играть на патефоне, мяукать, как кошка, и очень недурно шьет. Это платье, например, она шила сама.
Эмилия, которая совсем не умела врать, перебила Носишку:
— Неправда, это платье шила тетушка Настасия.
Носишка незаметно дернула ее за рукав.
— Не обращайте внимания, граф. Эмилия очень скромная. Это платье она шила сама, даже ни с кем не советовалась, правда! Сама материю выбирала, сама кроила… И смотрите, как прекрасно сидит. Эмилия, встань и повернись!
Эмилия поднялась со своего стула и несколько раз повернулась.
— Это, конечно, не выходное платье, но вполне приличное, — продолжала Носишка. — Эмилия выросла в деревне, никогда даже в городе не бывала, и никто ее шить не учил. Хороший покрой, как вы находите?
Граф смотрел, смотрел и сказал:
— По правде сказать, я в этом ничего не понимаю. Но нахожу, что покрой хороший. Коротковато, пожалуй…
— Вот и я то же самое говорю, — живо подхватила Носишка, — я ей говорю: «Эмилия, пожалуй, коротковато…» Ну, а Рабико, у него какой характер?
— Характер хороший, — отвечал граф. — Не дерется, не ругается. Парень смирный. Любит спать на солнышке и рыться пятачком в земле…