Солдаты не трогали Чену, но и не реагировали на ее вопросы. Один раз они потащили Стефани, Чена успела ее отбить, думала, за раненым ею бойцом придут другие: но они его просто оттащили к бронетранспортеру.
Можно было уберечься в подвале? Чене – да, Стефани – нет. Локаторы солдат реагировали на каждого спрятанного жителя, до любой глубины. На Чену они не реагировали.
Был тайный проход, они все изучили, снесли туда кой-какой провиант, собирались отсидеться вместе, но Стефани хотела выяснить у солдат, куда увезли ее родителей. Она не вернулась, и Чена спустилась в подвал одна. «Комната Эймса», – так потом будет называть подвал Чена, придавая ему значение трехмерной оптической иллюзии.
Если вспомнить все их прогулки, Стефани рассказывает о своем детстве, а Чена слушает. Потом Чена пытается рассказать о своем детстве, но ничего не получается. У меня кто-то украл архивы памяти, всерьез говорит Чена, а Стефани смеется, задорно и заразительно. Чена говорит: «Еще минуточку!». Но Стефани разговаривает уже о другом, как быстро у девушки меняется настроение, – Чена тоже так хочет, но ее настроение постоянно одинаковое, «стабильное» – как она слышала о себе раньше.
Подвал интересно устроен. Если в коридоре убрать коврик, открыть крышку и спуститься по лестнице вниз, – упрешься в глухую стену. Вход в подвал открывается, если потянуть на себя оконные рамы, а не разбивать окна, как это делают военные. Оконная рама связана единым механизмом с досками пола, которые сдвигаются при открытии окна. Бравые вояки никогда не станут открывать, если можно разбить. Поэтому улыбка Харли на ложном люке, который они обнаружили, это не улыбка, а ухмылка, да еще с высунутым языком. С такой любовью Стефани изобразила своего друга, что догадаться о тайном механизме не просто.
Сейчас Харли лает на чужой дом. Кажется, пса по-прежнему беспокоят крысы, завоевавшие старый замок сварливой старухи. Но Харли умен как Ной, и осторожен, как сурок, он не сунется в лагерь крыс, чтобы представлять собой экспонат скелета собаки в тронном зале крысиного Короля.
Все можно понять, но ночные шуршащие марши голодных тварей по террасе и балконам выглядят цинично по своей сути. Им еще факельное шествие осталось устроить. Нашлись, хозяева. Харли справедливо высказывает свое недовольство. Что делать, – таковы собачьи принципы, от этого никуда не денешься.
Но погода… Она сорвалась с катушек, как любила говорить Стефани, после взрывов в горах, когда образовалась огромная расщелина, и прорвались ветры с гор Гундеборду.
Чена знала, если погода ласкова сегодня, – на завтра жди ураган. В лицо колкие зерна града и песка, пес под навесы, окна под ставни, чтобы сохранились стекла. Вон, безразличная ко всему старая мышь, да и та отложила свои чердачные потехи до лучших времен. В холодные ночи ураганов… нет, про это Чена отказывается думать.
Теперь, вот уже третью ночь приходят другие звуки, медленные и вкрадчивые. Об этом красноречиво свидетельствует лай Харли перед входной дверью.
Но сегодня, когда вернулась Чена, пес залаял на входную дверь, будто в доме кто-то есть.
Чена вошла, координируя свои движения, скользя спиной по стенам, и подбрасывая вещи на видимые места. Пришелец, если он забрался в дом, никак себя не проявлял. Харли спокойно вошел, ткнулся носом в миску, взглянул на хозяйку, получил подарок и улегся у кресла. Пес был безмятежен, – тревога Чены оказалась напрасной.
3
Она поспешила зажечь свечу.
Она поспешила выглянуть на набежавшие тучи, и закутаться в плед, теплый и нежный, а главное, пахнущий Стефани.
Она поспешила зажечь конфорку, и поставить вариться пшенную кашу.
Она поспешила увидеть себя в глубоком кресле, неподвижным сурком, притаившимся кроликом с книгой, которую не собиралась читать, альбомом со старыми ароматическими открытками, неоткрытым.
Она поспешила взять в руки кружку отвара из листьев, цветков, трав и плодов, чтобы комната наполнилась мягким ароматом трав. Сейчас сенсоры обоняния улавливали мяту, ромашку, душицу, нотки тимьяна и шалфея.
Она не затопила печь, но интуиция подсказала, что сейчас произойдет что-то и она не успеет скрыться в подвале.
Над полом, по щиколотку повеяло ветерком. Да, ночью налетит ураган, – вон, ноги ноют, как никогда.
Ураган, посещавший Чену по ночам, стал новым пришельцем в этих краях. Стефани рассказывала, ураганы появились, когда в предгорьях Гундеборду раздались взрывы, исчезли леса, появились склады, дозорные вышки и площадки для летательных аппаратов.
Пальцы ног зарылись между ласковыми ворсинками козлиной шкуры, словно подслушали тревожные мысли своей хозяйки.