И вообще, почему я не помню? Никто не показывал мне фото? Впрочем, даже если кто и сделал такую фотографию, друзей у меня всё равно нет, посмотреть не у кого. Какая жалость.
Я уже внутренне смирился, но в моих словах всё же проскользнуло сожаление.
— Даже не представляю, что там было…
— …Лучше тебе не вспоминать, — резко помотал головой Тоцука.
В кого же он был одет… Горничная или медсестра – слишком банально. Матроска для школьника тоже дело обычное. Получается, китайское платье? Как мне кажется, платье, обтягивающее грудь и с высоким разрезом, лучше всего подошло бы Тоцуке. А если ещё ему волосы в хвостик увязать…
Стоп.
Китайское платье подчеркнёт его юность, так что насчёт него тоже не факт. Иначе говоря, Тоцука в нём казался бы ещё милее обычного.
Я уставился на Тоцуку.
— Что же за костюм такой…
— Хватит! Не думай об этом! Прекрати!
Надувшийся и очень злой Тоцука треснул по столу, обрывая мои размышления.
— А, нет, я просто насчёт этого года думаю.
Тоцука отвернулся, не отвечая мне. Чёрт побери, он даже злится до невозможности мило. Прямо хоть говори «Здорово! Приходи и узнаешь!». Но я не девочка любви Хачиманна.51 Скорее уж я воин печального образа.
Я знаю, что Тоцуке не нравится, когда на него смотрят как на девушку. И я не могу допустить, чтобы он меня возненавидел. Почему он отворачивается? Но несмотря на всё моё желание, Тоцука по-прежнему не смотрел на меня.
Мы молчали. Тоцука искоса поглядывал на меня, словно хотел что-то сказать, но не решался. Прямо как напуганная белка. Даже захотелось спросить, не запугал ли я его.
— Пойду сладенького куплю. Тоцука, ты будешь?
— Нет, нет.
— Ладно. А кофе?
Насколько я помнил, Тоцука любит кофе.
Мы оба искали компромисс. Что ж, так и надо договариваться. Впрочем, это срабатывает, только если обе стороны хотят договориться.
К счастью, Тоцука договориться хотел, а потому нерешительно кивнул.
— …Разве что кофе, — сказал он, смущённо улыбаясь. Мне тоже хотелось улыбнуться, но я сдержался. Потому что скорее всего вместо улыбки получилась бы самодовольная ухмылка.
— Тогда я пошёл.
— А, угу. Давай.
Я поднялся, слегка махнув ему. Хоть нормально пообедать с Тоцукой и не получилось, но так тоже очень неплохо. Этакая беспричинная радость.
И кажется, всё это мне обеспечил дождь. Вот бы он шёл каждый день…
На большой перемене в коридорах всегда полно народу. А сегодня, когда на улице делать нечего, всё смотрелось ещё более суматошно. Кое-кто поддался настроению и уже играл в прятки. Впрочем, их дурацкие выходки только раскочегаривали остальных… Дождь – это такое беспокойство. Понизить бы ещё температуру на пару градусов.
Выйдя из класса, я ощутил на себе чужие взгляды. Чувство, что окружающие посмеиваются, да плюс к тому высокая влажность удовольствия отнюдь не доставляли.
Ученики этой школы питают нездоровое пристрастие к идее «пни того, кто ниже». Выделяться нехорошо, но быть ниже остальных – это значит выделиться и попасть под удар.
Самое главное тут – не лезть вперёд остальных и не уступать. Пока ты не признаёшь, что разбит, ты не разбит. Если не считаешь проблему проблемой, она и не будет проблемой.
Быть признанным неудачником значит получить сильнейший удар. Ведь если справедливость побеждает, это значит, что проигравшие – зло. А со злом можно обращаться как угодно.
Таково железное правило и школы, и всего общества.
Относящихся к низшей касте и неудачников все презирают, а значит, и ведут себя с ними соответственно. Школа – это место, где выносят заочный приговор.
Здесь все истцы и все обвиняемые. А также прокуроры, адвокаты и присяжные. И судьи здесь тоже все. Здесь каждый попадает в такую категорию «все».
Боюсь, день, когда такая принадлежность исчезнет, не наступит никогда.
Как ни странно, быть может, популярные так бодро общаются с остальными, именно чтобы избежать такого заочного суда. Чтобы не получить удар в спину исподтишка.
Игнорируя чужие взгляды и время от времени поворачивая голову, чтобы отпугнуть всех своим страшным видом, я добрался до автоматов на первом этаже.
Да, я пришёл сюда за сладеньким, но для жителей Чибы сладенькое в первую очередь означает MAX Coffee. Сунув в щель монеты, я нажал чёрно-жёлтую кнопку, смахивающую на пчелу. Банка со стуком ссыпалась в лоток, и я задумался.
Теперь надо было купить кофе для Тоцуки.
Что ж, пожалуй, MAX Coffee пьют все, кто живёт в Чибе. MAX Coffee всесилен.
Я без колебаний потянулся к кнопке и вдруг услышал позади быстрые шаги. Наверно, кто-то тоже, как и я, решил взять себе попить. Или печенек каких.