Впрочем, для Юигахамы дать им свои контакты должно быть несложно. Тут наверно есть ещё какие-то причины. Хотя задумываться о таком не стоит, слишком легко впасть в депрессию. Лучше обо всём забыть.
Я собрался и снова подхватил молоток.
— Ладно, продолжим.
— Ага!
Бодро отреагировала Юигахама, вскинув руку. Ну ещё бы, работать-то всё равно мне.
Молоток снова застучал.
Стук разносился на весь двор. Издалека доносились звуки тренировки бейсболистов, футболистов, регбистов, смешиваясь со свистками с легкоатлетических дорожек.
Я вбил ещё пару гвоздей и вдруг ощутил, что на меня внимательно смотрят.
— Чего?
Если будешь на меня так пялиться, я и работать не смогу. Юигахама поспешно замахала руками. А доску придерживать кто будет?
— Нет, ничего… Знаешь, Хикки, а у тебя здорово получается.
— Сдаётся мне, такое все умеют.
Парни любят возиться с игрушечными машинками, а значит, должны уметь работать с инструментами. Отвёртки, плоскогубцы, ручные тиски и так далее.
И дело не только в машинках, парням всегда хочется сделать что-то самим. Можно смастрячить какую безделушку из дерева. А можно и из картонной коробки.
Хорошо у нас получается или нет, не столь важно, такая простая работа нам по силам. Особенно тем, у кого нет никаких других талантов.
Девушки, с другой стороны, вряд ли такое умеют. Если им снова понадобится что-то подобное, лучше, если это сделаю я. А ещё лучше, чтобы и не понадобилось.
Я играл молотком, углубившись в размышления, и вдруг услышал бормотание Юигахамы.
— Знаешь… а ведь неплохо, тебе не кажется?
— Что неплохо?
Чего-то я не улавливаю… Если подумать, сейчас надо сделать работу, и то, чем мы занимаемся, именно работой и называется. Странно… Готов поклясться, что есть что-то ещё…
Что она такое говорит… Я протестующе посмотрел на Юигахаму, но она улыбнулась, словно поняв что-то важное.
— Думаю, это позволяет чувствовать себя юным.
— …Дура. Это заставляет меня чувствовать себя корпоративным рабом.
Торчать тут и вкалывать – это юность? Не говоря уже о том, что эту работу свалили на меня помимо моих прямых обязанностей. Если такое называть юностью, получится, что все служащие насквозь ёй пропитаны. Как минимум, когда мой папаша полумёртвый приползает домой с работы, он никогда не забывает высказаться, как он ненавидит и компанию, где работает, и общество. Что-то я не вижу тут ничего близкого к юности.
— Сдаётся мне, юность, о которой ты говоришь – это бессмысленное сверкание, всякие глупости и любовь ко внезапным сюрпризам.
— С чего ты взял? Я ничего такого не говорила.
Я что, ошибаюсь? А мне казалось, что ей всё такое нравится.
Юигахама глубоко вздохнула.
— Перед школьным фестивалем я только с классом готовилась. И ничем вам обоим не помогала.
Хм. Ну да, верно. Точнее будет сказать, что мероприятие нашего класса хорошо получилось именно потому, что в подготовке активно участвовала Юигахама. Хоть эта девчонка и не блещет знаниями, распоряжаться бюджетом она умеет отлично.
Но такое участие тоже вряд ли можно назвать проявлением юности.
— Тебе не хватало юности в классе? К тому же ты даже на сцене вместе с Юкиноситой выступила. Имей совесть, тебе этого более чем достаточно.
— Да нет же…
Юигахама отвернулась, её лицо было немного красным. Со стороны спецкорпуса светило заходящее солнце, и я обратил внимание, что весь двор окрасился багровыми оттенками.
Предполагаю, что для неё юность означает делать всякое такое с Юкиноситой, ну, в общем, некая такая любовь.
Пожалуй, стоит её предупредить.
— Если будешь продолжать липнуть к другим, им будет непросто. И самое важное, что это будет особо утомительно, когда знаешь, что это утомительно.
— Хватит нести всякую чушь… — Буркнула Юигахама с отвращением на лице.
Хватит так отшатываться, ты доску за собой тянешь. Держи её как надо, тогда и отшатывайся сколько влезет.
Я поправил доску и вколотил последний гвоздь.
Фух. Вот, пожалуй, и всё. Теперь надо отпилить лишнее. С пилой жители Чибы хорошо знакомы, потому что тут есть гора Нокогири.56 Никакой другой связи нет.
Я поднялся и, оглядываясь в поисках пилы, увидел, что Юигахама совсем помрачнела.