Новый виток гражданской войны в России способствовал усилению набегов татар на южнорусские границы, оборона которых полностью рухнула. Крымцы, в надежде на легкую добычу, стали совершать нападения даже зимой, чего раньше обычно не делали. В мае-июне 1609 года вторгшаяся орда татар во главе с царевичем Джанибек-Гиреем стала станом недалеко от Орла, подвергнув его окрестности страшному погрому. Свое вторжение крымский хан, пославший сына с многочисленным войском, лицемерно объяснял желанием помочь своему «царственному брату» и покарать восставших против него мятежников. Помощь, в основном, заключалась в разорении деревень и массовом уводе в полон мирных поселян, попадавших на рабовладельческие рынки Крыма. Разочарование в самозванце и набеги татар способствовали тому, что орляне и болховитяне перешли на сторону Василя Шуйского, целовали ему крест на верность, и царю пришлось обещать им помощь против незваных «союзников» (5).
После падения правительства Василия Шуйского (17 июля 1610 г .) и убийства Лжедмитрия II под Калугой (11 декабря) Орел, в числе прочих городов, присягнул на верность королевичу Владиславу, сыну короля Сигизмунда III, но это не спасло его от набега поляков и литовцев. Московские послы, находившиеся в королевской армии, осаждавшей Смоленск, жаловались Сигизмунду: «То ли Московскому Государству успокоение? Как вор был в Калуге не убит, то которые городы были за ним, Орел, Болхов, Белев, Карачев, Алексин, и иные многие, тогда Государя вашего люди к тем городам и помыслити итти не смели; а как Божиею милостью вора убили, и те города целовали крест государю нашему Королевичу… и Государя вашего люди, пришед в те городы, людей побили и в полон поймали, и городы пожгли, и все те места до конца разорили и запустошили» (6).
Орел разгромил отряд гетмана Жолкевского. В «Повести о граде Курске», составленной вскоре после Смутного времени, по еще горячим следам событий, есть неоднократные прямые указания на этот счет: «…бысть нахождение литовских гетманов Саадашного и Жолтовского (Сагайдачного и Жолкевского. - В. Н.) из града Путивля поиде на Болхов, на Белев, на Перемышль, на Калугу и много зла там сотвори». «Желтовский же из града Путивля войск своих с полками поиде на Рылск, на Орел…» (7). По-видимому, Орел был подвергнут погрому за попытку пристать к Первому ополчению Прокопия Ляпунова, пытавшегося выбить поляков из Москвы, но орляне продолжали хранить ему верность и по мере возможности старались помочь Ляпунову людьми и припасами. Так, осенью 1611 года, в преддверии наступавшей зимы, в города Болхов, Орел, Кромы и Перемышль был послан Константин Опухтин* для сбора бараньих шуб ополченцам. В городах и уездах, пострадавших от бедствий военного времени, сбор шуб проходил трудно, поэтому 3 октября из лагеря Ляпунова в Орел и соседние города были высланы повторные грамоты о их немедленной высылке (8).
-
*По-видимому, К. Опухтин являлся предком известного поэта Алексея Николаевича Апухтина. Имения Апухтиных (Опухтиных), принадлежавших к старинному дворянскому роду, вXVI-XIX веках находились в Болховском уезде.
-
После «литовского разорения» Орел в очередной раз восстановили, крепость отстроили заново, а гарнизон, насколько это было возможно, пополнили людьми и военными припасами. Новый город являлся лишь бледной тенью старого. От военных неурядиц значительно уменьшилось его население - многие погибли или разбежались, другие были на службе в полках. Сильно сократились и его размеры - отстроили заново только кремль - Рубленый город и примыкавший к нему Малый острог. Большой острог из-за его значительных размеров и нехватки людей защищать было труд, но, к тому же на восстановление потребовалось бы много средств, поэтому его укрепления восстанавливать не стали, и он был оставлен. Вся жилая застройка и осадные дворы сосредоточились на территории Малого острога - строиться за пределами крепостных стен ввиду постоянной опасности «от приходу воинских людей» - татар и литовцев было строжайше запрещено. О прежних размерах города свидетельствовали только находившиеся вне крепостной стены многочисленные ямы от погребов и полусгнившие нижние венцы срубов на месте былых посадов и слобод.
ГЛАВА VII
Набег Лисовского. 1615 год
«О бою под Арлом. В лета 7124-го в осень царя и великого князя Михаила Федоровича всей Руссии был бой под Орлом воеводам князю Дмитрею Михайловичю Пожарскому да Степану Исленьевичу и его государевым ратным людем с паном Лисовским и с польскими и с литовскими людьми, и с русскими воры, с ызменники, с казаками, которые воровали и кровь християнскую лили заодно с литовскими людми и забыв Бога и веру християнскую. И на том бою пан Лисовский с польскими и литовскими людми и с русскими воры государевых воевод побили, а князь Дмитрей Михайлович Пожарский с досталъными людми отсиделся в обозе, а Степан Исленьев с того бою, покиня обоз и ратных людей, побежал».
Летом 1615 года положение на западной границе серьезно осложнилось в связи с вторжением в русские пределы отряда «знаменитого партизана» Александра Лисовского. В это время шла ожесточенная борьба с поляками за Смоленск. Правительство молодого царя Михаила Федоровича пыталось вернуть утраченный в 1611 году после геройской защиты город, и Лисовский должен был фланговым ударом ослабить натиск на Смоленск русской рати. Человек незаурядный, отличавшийся несомненным полководческим талантом, Лисовский вместе с тем был жесток до бесчеловечности. По образному выражению Н. Карамзина, он был «смелостью и мужеством витязь, ремеслом - грабитель». Еще в Польше за участие в рокоше против короля Сигизмунда III его приговорили к смертной казни.
С началом польской интервенции в Россию Лисовский набрал из шляхты отряд таких же сорвиголов, как и он сам, и, заявившись в Орел, где зимовал Лжедмитрий II, предложил ему свою саблю. Отсюда и началась его одиссея. Он метался по всей стране, оставляя за собой разграбленные города, сожженные деревни, кровь, слезы и трупы. География набегов Лисовского была весьма широка: на западе он добирался до Пскова, на севере до Ярославля, на востоке до Кинешмы. Принимал он участие вместе со своим отрядом и в осаде знаменитого Троице-Сергиева монастыря. По свидетельству немецкого наемника, активного участника Смуты Конрада Буссова, Лисовский во время своих походов не щадил никого, «убивая и истребляя все, что попадалось на пути: мужчин, женщин, детей, дворян, горожан, крестьян».
Его отряд, вторгшийся летом 1615 года на русское пограничье, первоначально насчитывал всего 600 всадников, но после первых успехов он начал быстро увеличиваться за счет «воровских» казаков и авантюристов, привлеченных его прежнею славою, разбойного элемента и, наконец, просто обездоленных людей, которым было нечего терять и безразлично против кого воевать.
3 июля Лисовский подошел к Брянску. Город был ему хорошо знаком, он пытался взять его еще в 1607 году совместно с Лжедмитрием II. В течение восьми дней литовцы и поляки неоднократно «жестокими приступами» штурмовали город, пытаясь из пушек пробить брешь, но эта осада, как и предыдущая. окончилась безрезультатно. Литовцы «ничего Брянску не сделаша». Немногочисленные брянские стрельцы, казаки, дети боярские, дворяне и другие осадные люди под руководством воеводы Петра Воейкова отбились и город «от литовских людей отсидели».
Потеряв под стенами Брянска многих своих соратников, Лисовский 11 июля снял осаду и бросился к Карачеву, где, как он узнал, стоит посланный против него воевода Юрий Шаховской. Карачев был взят внезапным штурмом, а Шаховской пленен и отослан в Литву. В Карачеве к Лисовскому подошло еще около 600 человек из Речи Посполитой.
Орловский воевода Даниил Яблочков бежал, прослышав про падение Карачева и боясь, что Орел постигнет та же участь. Вместе с воеводой покинули город стрельцы из орловского гарнизона, а также посадские люди, унося что можно из своего нехитрого имущества. Когда в город нагрянули «лисовчики», сопротивления им оказать было некому. Лисовский опустевший город «сжег и разорил до основания и наряд (пушки) поймал» (2). Часть орудий служилым удалось увезти: в 1635 году из Мценска в Орел были возвращены две пушки полковых и пять пищалей затинных, все же остальное, в том числе и тяжелая артиллерия, по-видимому, досталось в качестве трофея Лисовскому.
Весть о вторжении Лисовского и сожжении им городов вызвала беспокойство в Москве, слишком памятны были его прошлые подвиги. Против него спешно снарядили войско, во главе которого поставили освободителя Москвы князя Дмитрия Михайловича Пожарского, воевод Степана Исленьева, Ивана Пушкина и дьяка Семена Заборовского.
Оно оказалось небольшим, удалось собрать всего около 690 дворян и иноземцев и 1259 казаков. В Московском государстве после десятилетия Смуты и междоусобиц ощущалась «великая скудость ратными людми». Поэтому, согласно царскому указу, Пожарскому «со товарищи» должны были помочь людьми воеводы Болхова, Белева и других городов, через которые двигалась рать. Зная образ ведения войны Лисовским, воеводам дали наказ в походе и на станах соблюдать величайшую осторожность: «Розпрося про дорогу накрепко, послать наперед себя дворян, велеть им на станах, где им становиться, места разъездить и разсмотреть, чтоб были крепки. да поставить надолобы; а как надолобы около станов поставят и укрепят совсем накрепко, то воеводам идти на стан с великим береженьем, посылать подъезды и проведывать про литовских людей, чтоб они безвестно не пришли и дурна какова не учинили» (3).