-
-
Узнав о приближении русских, Лисовский сжег Карачев и направился к Орлу, чтобы до Пожарского успеть к Орловскому городищу. Возможно, он предполагал, что московское войско непременно остановится здесь на отдых и тогда с ним можно покончить одним ударом, как с Шаховским. Но Лисовский опоздал, Пожарский шел «наспех» и уже успел покинуть пепелище. Недалеко от Орла в «воскрестный день бо с утра» оба войска неожиданно друг для друга столкнулись- «приидоша же оба вдруг».
По преданию, столкновение произошло в урочище Царев Брод (сейчас западная окраина Орла), в летописях же оно известно под названием Орловского боя. Русский отряд по численности значительно превосходил силы Лисовского, по некоторым данным, в нем насчитывалось более трех тысяч ратных людей. К тому же часть казаков покинула Лисовского и направилась в Белев, где с повинной явилась к Пожарскому. Князь простил их и включил в свое войско. Тем не менее, у Лисовского оставалось еще около двух тысяч человек.
Русское войско в походе двигалось тремя колоннами: в артоуле - передовом полку шел воевода Иван Гаврилович Пушкин, основные силы возглавляли воевода Степан Исленьев и дьяк Семен Заборовскнй, замыкал войско отряд князя Пожарского с обозом. Столкновение для обеих сторон было неожиданным, но Лисовский, более привычный к партизанской войне, сумел сориентироваться быстрее и прежде, чем русское войско успело перестроиться в боевой порядок, обрушился на передовой отряд Пушкина. Тот не выдержал натиска и вместе со своими ратными людьми побежал. Беглецы внесли смятение в ряды Большого полка. Исленьев и Заборовский не сумели прекратить начавшуюся панику и сами обратились в бегство, вслед за ними побежали и их люди. «Людие ж ратный, видя бой. и дрогнуша и побежаху назад, яко убо и самому воеводе Степану Истленьеву и дьяку Семому с ними ж бежащу».
Пожарский, услыша грохот боя, успел обгородиться со всех сторон телегами, образовав своего рода подвижную крепость. На его отряд, насчитывавший всего около 600 человек, и обрушился опьяненный казавшейся так близко победой Лисовский. Укрывшись за возами, русские ратники в течение нескольких часов мушкетным и пищальным огнем отбивали одну за другой бешеные атаки Лисовского, время от времени делая смелые вылазки. Иногда сражение достигало такого ожесточения, что «мало не руками не имаючися билися». Летописец, позднее описавший этот бой, с восхищением восклицал: «Такую убо в тот день храбрость московские люди показаша: с такими с великими людьми малыми людьми бьющесь» (4).
-
Усеяв все пространство перед телегами конскими и людскими трупами, Лисовский был вынужден отступить «и ста в дву верстах». Его отряд понес тяжелые потери, только в плен попало 300 человек «шляхтов». Лисовский никак не предполагал, что русский отряд так немногочислен, по силе полученного отпоpa он думал, что за возами укрылось значительное войско, «крепость и дородство велие (силу великую)», которого он только что испытал. Если бы он знал действительные силы Пожарского, он постарался бы не упустить его.
После боя ратные люди стали просить Пожарского отступить к Болхову, но он отказал им, заявив: «Помереть всем на сем месте».
Собрав за ночь растрепанное войско (ввечеру приехали и Исленьев с Заборовским*) в наказав беглецов, он приказал двигаться на Лисовского, но тот, не приняв нового боя, пошел «наскоро» к Кромам, а затем, видимо, для того, чтобы обмануть погоню, резко повернул в противоположную сторону. «Перебежаша днем да ночью полтораста поприщ», он 31 августа «яко разбойник» появился под Болховом. Нападение настолько было внезапным, что лисовчики «едва Болхова не украдоша». Положение болховского воеводы Степана Ивановича Волынского осложнялось еще и тем, что проходивший незадолго перед этим через город Пожарский забрал у него «лучших» людей в свое войско. Но болховичи в ожесточенном бою сумели отстоять свой город и «многих польских и литовских людей побили».
-
-
-