В своих отписках царю Колтовский не дал вразумительного объяснения, почему он считает нецелесообразным строительство города на Ямской горе, высившейся прямо напротив старого городища у впадения Орла в Оку. В XVI веке на Ямской горе находилась Ямская слобода, отчего она и получила это название. Гора стояла всего в нескольких саженях от воды и была, пожалуй, более других пригодна для строительства города. С востока ее обрывы омывали воды Оки, а с юга и северо-запада прорезали глубокие овраги. Правда, и она была не без недостатка - площадка горы постепенно снижалась к обрыву, но его можно было ликвидировать, сделав крепость достаточно больших размеров и отодвинув крепостную стену на гребень горы.
По-видимому, Колтовский лукавил и пошел на поводу челобитчиков, поддержав решение, которое было ему выгодно. Строительство на одной из гор, несмотря на очевидную выгодность в военном отношении, потребовало бы большего напряжения сил и времени, между тем выбор Колтовским старого Орловского городища давал ему возможность закончить работы гораздо быстрее и не ломать голову над планировкой крепости. К тому же в наказе, который он получил, отправляясь из Москвы, требовалось, чтобы крепость была закончена уже этой осенью, до больших снегов. Как потом оказалось, срок совершенно нереальный, и воеводе следовало поторапливаться. Между тем был уже конец октября, а практически ничего сделано не было.
Решив строить крепость на старом Орловском городище, Колтовский распорядился измерить его, а также за рекой Орлом - горы Егорьевскую и Взвозную и нанести их на чертеж. Выполнил его орловский пушкарь Василий Иконник, который, судя по прозвищу, занимался иконописным делом, но с его изготовлением приключилась небольшая заминка. Оправдываясь, Колтовский писал, что Васька Иконник, отпущенный мценским воеводой вместе с ним на Орел, не взял с собой никаких красок и пришлось отправить его во Мценск. Тот особенно не торопился и погостил во Мценске семь дней: «…и как он приехал на Орел, и я, холоп твой, велел ему чертеж начертить», - доносил Колтовский. Васька Иконник «на чертеж начертил как быть городу, и острогу, и башнем, и тайнику, и из города мост и отводную башню за городовым рвом, и ров городовой, и реку Оку и Орел реку начартил на чертеж же» (11). Можно предположить, что чертеж, изготовленный богомазом, не являлся чертежом в прямом смысле этого слова, скорее, это было подобие аксонометрического рисунка, выполненного в иконописной манере и дававшего представление не только о расположении города на местности, но и о внешнем виде крепостных стен, башен и храмов будущего города. Несомненно, что, рисуя крепость по воображению, Василий Иконник, живший в Орле до разорения, мог придать ей черты города, существовавшего здесь ранее, а то, что он уже не помнил или забыл, ему могли подсказать сослуживцы. Таким образом, «проектный чертеж» Василия Иконника мог нести информацию не только о восстанавливаемом городе, но и о его облике до «литовского разорения». К сожалению, его чертеж не дошел до наших дней, в последний раз он упоминается в Описи чертежей Разрядного приказа, составленной думным дьяком и печатником Д. М. Башмаковым в 1668 году (12). По-видимому, чертеж Василия Иконника вместе со множеством чертежей других городов Московского государства погиб в огне одного из больших московских пожаров XVIII века.
Руководствуясь чертежом, Колтовский начал составлять смету, сколько леса надобно на строительство. Новую крепость он решил поставить на валах, оставшихся от Рубленого города XVI века. Правда, восстанавливаемая им крепость по своему внешнему облику должна была отличаться от той, что стояла на этом месте ранее. В наказе Колтовскому говорилось, чтобы крепость он ставил городом или острогом,* «како лучше», но он решил, по-видимому, для быстроты, вместо более прочной и мощной городовой стены, бывшей здесь ранее, поставить острог, правда, усиленный обламами и тарасами, отчего и восстанавливаемая им крепостица получила название «Малого острожка». Строительство городовой стены обошлось бы гораздо дороже, на нее ушло бы больше времени и леса, но она была более приспособлена для ведения «огненного боя»,** да и наводнения выдерживала лучше. Небольшие размеры Малого острожка - периметр его стен достигал 159 сажен - позволяли Колтовскому надеяться, что он покончит со строительством до зимы. Восстанавливать острог, некогда защищавший посад, Колтовский не собирался, во врученном ему наказе об этом не было ни слова, к тому же для этого нужен был специальный царский указ. Поэтому, сообщая в очередной отписке царю о том, что он начал готовить смету для строительству. Малого острожка, воевода писал: «…а на острог, государь, и на острожные башни я, холоп твой, лесу не выкладывал, сколка какова лесу на острог надобна, потому что мне на Орле, острогу, окроме города, велет не указана и а том, государь, мне, холопу своему, как укажешь» (13).
-
После составления сметы, а было уже 26 октября, Колтовский разослал по соседним городам орлян - детей боярских, а также орловских стрельцов и казаков за сошными людьми, которые должны были лес возить, город рубить и «всякия городовые крепости делоть». Тем временем начали подходить люди из других городов: из Карачева прибыло восемьдесят стрельцов и беломестных казаков, из Новосиля - полсотни стрельцов к казаков. Подошел 1 ноября отряд чернских служилых людей в количестве 40 человек. Начальствовавший над ними орлянин сын боярский Иван Сотников рассказал, что когда они остановились на ночлег во Мценском уезде «на Лавровом поли Чапкина, да на Иванова поли Коротеева», ночью на них напали «незнакомы люди и их погромили». Во время ночной свалки один из чернцев казак Ларька Титов был тяжело ранен «из лука под левый пах под живот». Раненого пришлось оставить во Мценске, везти его в Орел не было смысла, он умер бы по дороге. «Для береженья» с ним оставили другого казака - Калинку Михайлова, «покаместа он, Ларька, отлежетьца» (14).
Служилые люди из других городов прибыли без особых приключений и сразу же стали ставить избы в преддверии наступавшей зимы.
Но тут выяснились новые, непредвиденные обстоятельства. Оказалось, что Малый острожек слишком невелик и тесен, в результате чего места для дворов многим дворянам, детям боярским, стрельцам, пушкарям и затинщикам просто не хватало. Ведь кроме дворов в Малом острожке должны были разместиться: соборная церковь, тюрьма разбойная, тюрьма опальная,* а также постройки, набор которых был непременной принадлежностью каждого русского города - воеводский двор с жилыми и хозяйственными строениями, казенный пороховой погреб, съезжая изба, житницы.
-
-
Все это должно было сосредоточиться на площади всего около одного гектара, таким образом, места для дворов служилых людей в малом остроге оставалось совсем ничего. В то же время строиться за пределами крепости Колтовский служилым не разрешил, руководствуясь царским наказом, в котором говорилось: «…а за городом слободами без государеву указу никаким людем строитца не велети». Очутившись в безвыходном положении, орловцы подали Колтовскому челобитную на царское имя с просьбой разрешить строиться на месте, где преж сего был посад, рядом с Малым острожком.
-
Посад некогда также был укреплен острожной стеной, и от его укреплений еще сохранились ров и вал. Колтовский приказал чертежнику начертить на чертеж и посад, составил смету на восстановление его укреплений и, подклея челобитную служилых под свою отписку,* распорядился отослать в Москву чертеж и сметы как для строительства Малого острожка, так и для примыкавшего к нему острога (15). Теперь оставалось только дождаться утверждения боярской думой решения Колтовского и получить царский указ о начале строительства на намеченном им месте и по его чертежу.