-
У Пятницких ворот через реку Оку был перекинут деревянный «сошный» мост, соединявший город с Московской дорогой. Мост через Оку у Пятницких ворот (современный Красный, в XIX веке Мариинский мост) существовал еще в XVI веке и его «изстари мащивали уездные сошные люди», отчего он и получил свое название. Мост имел большое значение не только для торговли города, являясь одной из немногих постоянных переправ в верховьях Оки, по которой почти непрерывным потоком шли с юга и на юг торговые обозы, путники и богомольцы, но и военное значение. Когда однажды во время половодья его снесло, орловский воевода Семен Волконский жаловался, что из-за отсутствия моста, в случае набега татар, среди уездных жителей, сбегавшихся в город в осаду, «утопленных людей будет много и против воинских людей (неприятеля. - В. Н.) из города выехать твоим государевым ратным людям не можно за тое реку за Оку». Содержание и восстановление моста после особенно сильных половодий было делом весьма трудоемким и хлопотным, поэтому неудивительно, что те, на кого была возложена эта обязанность, старались переложить ее на плечи других. Около 1645 года по челобитью уездных дворян и детей боярских строительство и ремонт моста было возложено на орловских стрельцов и казаков. Последние в своих челобитных обвинили уездных помещиков в «ложном» челобитье, указывая на то, что они «из-стари с уездными людми сошнова никакова дела не делывали и под городом на Оке реке сошнова мосту не мащивали», а также отговаривались тяготами службы, бедностью и безлошадностью. Тем не менее стрельцы и казаки проиграли спор. В указной грамоте им было велено «мостить мост» через Оку в городе, а уездным дворянам и детям боярским - чинить и строить мосты по «большим дорогам» в уезде, где они их делали «наперед сево» (8).
От Пятницких ворот стена Большого острога продолжалась вдоль реки к башне Глухой «от реки Оки» и далее к башне Наугольной «на узрубя от воденой подмоины», укрепленной от подмыва деревянными подпорными стенами - быками.
Далее от Наугольной башни стена поворачивала и шла к реке Орлу, углом выступая в сторону поля. Над ней высились башни: Проезжая по Кромской дороге, Глухая наугольная в поле и Проезжая по Карачевской дороге. Подступы к самой опасной южной напольной стене острога защищал ров, тянувшийся от берега Оки до реки Орла, глубиною в две и шириною в три сажени. Судя по тому, что в росписи не упомянуты мосты через рвы у Кромских и Карачевских ворот, их, по-видимому, заменяли земляные перемычки. Перед рвом были вкопаны надолбы «в три кобылины» - наклонно установленные бревна, соединенные поперечными брусами. Подле надолб в шахматном порядке были закопаны «столицы» - отдельные столбы. Все эти «крепости» должны были воспрепятствовать попытке неприятеля подтащить к стене штурмовые лестницы н перекидные мостки, а также подкатить какие-либо «градоемные хитрости», вроде петарды - подрывного устройства на колесах. Рвы постоянно размывало вешнею водою, они «заростали травою и земля обрушивалась», и их приходилось постоянно «почищать тутошними людьми».
Орличная стена Большого острога включала в себя три башни: Наугольную от реки Орла, Проезжую по Болховской дороге и Глухую, от которой острожная стена, перейдя через ров по ряжевому мосту, примыкала к Проезжей Орличной башне Малого острожка» Периметр стен Большого острога достигал в длину пятьсот сорок девять сажен «с полусаженью», а его продольные и поперечные размеры составляли: 160 (с севера на юг) и 140 (с запада на восток) сажен.
-
Небольшие размеры башен послужили причиной жалобы воеводы Ивана Исленьева, который писал, что тяжелую вестовую и полуторные пищали невозможно установить из-за башенной тесноты. В связи с его отпиской в Разряд были вызваны строитель крепости Борис Колтовский и его преемник Ждан Колычев. Колтовский в распросных речах сказал, что из вестовых пищалей, установленных на башнях, «при нем Борисе стреливали… и впредь с тех проезжих башен стрелять мочно». Он также указал размеры башен: «…а те проезжие ворота четвероугольные, пол - 4 сажени (3,5 сажени. - В. Н.), а обламы на них четырех сажень». Сказанное Колтовским было подтверждено Жданом Колычевым, и жалоба И. Исленьева была оставлена без последствий. Тем не менее, правота И. Исленьева была засвидетельствована его преемником Семеном Волконским, писавшим: «На Орле, государь, вестовая пищаль стоит на земли, а башни малы, на башню не установится та пищаль» (9).