Но предложение о переносе города (точнее крепости) на Ввозную гору так и осталось прожектом, хотя вопрос о строительстве крепости на новом месте с той поры поднимался неоднократно.
-
В 1677 году новому орловскому воеводе Ивану Петровичу Давыдову было указано определить «с орляны с выборными дворяны и дети боярскими и з гратцкими с лутчими людми прежний ли город починит или вновь строить и каким образом…» Орловцы высказались, что «городу де быть вновь пристойно на Ямской горе… а строить де того города им ныне не мочно потому, что их велено высылать на нашу великого государя службу в розные полки». Тем не менее Давыдову в очередной указной грамоте было велено, чтобы он «на Орле старое городище и нынешнее новое место осмотря и измеря в трехаршинную сажень отписал имянно и на чертеж начертил».
-
От него также требовалось представить поручные сказки городских жителей - «в котором месте пристойно ныне вновь город зделать, на прежнем ли месте или на нынешнем на новом месте, и для чего с старого места тот город лутче на новом месте строить…» Давыдов должен был также представить роспись, сколько необходимо для строительства «дубовых и сосновых бревен и тесниц и иного всякого лесу порознь и железа…» Иван Петрович в очередной раз собрал городских и уездных «лучших» людей перед съезжею избою и ознакомил их с царским указом. Орляне, «выслушев великого государя грамоту», подтвердили свое желание о строительстве новой крепости на Ямской горе, о чем они представили поручную запись, но в то же время, ссылаясь на предстоящую службу «в розных полкех», заявили: «А людей и крестьян у нас нет, того города Орла ставить и бревенья возить некому». Бывшая ранее кандидатурой для строительства Ввозная гора к тому времени, по-видимому, отпала. На ней уже успела обосноваться Успенская пустынь, и решение о строительстве крепости на этой горе привело бы к тяжбе с монастырем, «монастырскому утеснению» и сносу части построек обители.
При воеводе И. П. Давыдове, который, надо сказать, настолько хорошо проявил себя в делах городского управления, что орловцы подали челобитную о продлении его воеводства на год, строительство так и не было начато (10).
-
Через два года очередной орловский воевода Павел Скрябин писал, что «город де Орел тесен и ветх и стоит на самом низком месте и к осадному времени ничем ненадежен». Скрябин предлагал то же место для устройства крепости, что и Давыдов, - расположенную напротив Рубленого города у слияния рек Оки и Орла Ямскую гору, «которая порозжа и высока и пространна, и городу быть на той горе пристойно и впредь прочно и к осадному времени надежно, и посаду и слободам и струговой пристани, и никаким людем и торговым рядам, никакие порухи и переноски не будет» и сообщал, что орловцы постоянно приносят к нему в съезжую избу челобитные на царское имя с просьбами о переносе города на новое место. Наконец, в том же 1679 году царь Федор Алексеевич, которому орловцы о переносе города били челом «безпристанно», выслал на Орел указ о строении нового города. Павлу Скрябину было велено, по получении указа, дождаться приезда в Орел инженер-полковника Якова фон Фростена и вместе с ним, а также с орловскими дворянами и детьми боярскими, служилыми и всякими смышлеными людьми, «которым городовое дело (строительство) за обычей», осмотреть все возможные места для новой крепости, а осмотрев, описать выбранное место и нанести его на чертеж. Чертеж должен был изготовить Яков фон Фростен и приложить к нему роспись города, в которой указать его размеры, сколько и где должно быть глухим и проезжим башням, где брать дерн для обкладки земляных валов и т. д. Город было велено делать земляной, т. е. окруженный земляным валом, «а проезжие ворота и башни деревянные или какие пристойно». Скрябин тем временем согласно чертежу должен был составить смету и расписать, сколько на проезжие ворота и глухие башни нужно лесу и тесу, а также написать розвытку на орловских посадских и уездных сошных людей - сколько сажен земляного вала кому делать, кто и сколько должен заготовить лесу и тесу, чтоб «в том городовом деле (никто) в избылых не был». После того, как «сошные уездные люди на городовое земленое дело дерн, а на проезжие ворота и на глухие башни лес и на кровлю тес и гвоздье и всякие припасы изготовят», должна была состояться официальная церемония закладки крепости. Крестный ход» возглавляемый местным духовенством - архимандритами и игумнами орловских монастырей, протопопом соборной церкви, попами приходских церквей, должен был пройти по трассе стен будущей крепости «и на закладке города молебствовать и воду святить и святою водою то место кропить», после чего уже можно было приступать к сооружению земляного вала и обкладке глухих и проезжих башен. Далее в царском указе Скрябину давался ряд рекомендаций и советов по строительству, а также требовалось, чтобы он «сам еси у того городового дела на деловцы насматривал почасту, чтоб деловцы у дела не гуляли и делали неогурливо и неоплошно» (11).
Одним словом, строительство новой крепости, в которой в «преступное время сидеть было (бы) безстрашно и надежно», казалось решенным делом, но она так и не была выстроена ни в 1679 году, ни впоследствии. Можно только предполагать, почему это не было сделано. Причин могло быть много: леность и нерасторопность воеводы, нехватка денежных и людских ресурсов, сопротивление уездных вотчинников, не желавших давать людей для строительства, и др. Но главным, по-видимому, было то, что город один своими силами просто не мог осуществить такое сложное и дорогостоящее «городовое дело» государственного масштаба, как перенос крепости на другое место.