По-видимому, пожар возник случайно, от плохо затушенной свечки или упавшей лампадки, во всяком случае проведенное воеводой Иваном Давыдовым расследование злого умысла не выявило. «А по скаске Богоявленского монастыря черного попа Сергия и иных грацких прихоцких церквей священников, которые в той соборной церкви в навечерни молебствовали, отчего де тот пожар учинился, того они не ведают». На месте сгоревшей была построена новая деревянная же соборная церковь, а церковную утварь для нее - иконы, книга и ризы прислали из Москвы (12).
От застройки Рубленый город отделялся широким рвом длиной 83 сажени, наполненным водой, подпор в котором создавала плотина на реке Орел. По его внешнему краю был установлен честик - оборонительное устройство в виде деревянных ежей. Архидиакон Павел Алеппский, видевший честик у стен русских городов, сделал описание столь поразившего его сооружения в своем дневнике: «Москвитяне обладают светлым умом, подобно франкам, ибо они изобрели такие приспособления для укрепления этой крепости, каких мы не видели в этой стране. Они поставили кругом рва бревна вроде длинной оси водяного колеса, очень большие, и переплели их жердями, торчащими с четырех сторон оси в виде креста, как ворота наших колодцев. Бревна эти протянуты над землей на высоте около полутора роста. Если неприятель сделает нападение, то не находит пути ни по земле, ни сверху, и если повиснет на верхних бревнах, то от этого погибнет, потому что упадет на заостренные нижние колья и могила станет его обиталищем» (13).
Расположение Рубленого города на низком и подтапливаемом весной мысу, напротив Егорьевской и Ямской гор, с которых территория крепости хорошо просматривалась, весьма снижало его обороноспособность, что также нашло отражение в росписи: «А город построен на низком месте, к реке к Орлу городки посланились и с Ямские земли з горы, в город видно через городовые стены, и в приход воинских людей в осаде сидеть опасно» и «…от пушечные стрел бы в город укрыться нелзя». Кроме того, наводнения подмывали городские стены и башни. В 1674 году, например, обвалились две городни против устья реки Орла, от постоянной сырости портился хлеб в осадных житницах и отсыревал порох в казенном погребе, который каждую весну перед половодьем вынуждены были выносить на крепостную стену. Страдала от наводнений и воеводская канцелярия. Так, воевода Осип Тургенев в одной из своих отписок жаловался: «Твои, великого государя (Алексея Михайловича. - В. Н.), указные и челобитчиковы грамоты и всякие дела в прошлом во 166 (1658) году при воеводе Одолее Соковнине в полую воду в казенном анбаре затопило, и они размокли и расклеились и перервались» (14).
О сгоревшем в 1673 году остроге, примыкавшем к Рубленому городу, в росписи сообщалось, что периметр его стен составлял около 589 сажен, продольные и поперечные размеры его были 160x140 сажен, «и что было острожных башен, и те башни и острог в пожарное время погорели».
Укрепления посада к этому времени уже давно развалились и о них в росписи лаконично говорится: «А около посаду никаких крепостей нет» (15).
-
Вид на город Орел с Ямской горы в концеXVII- началеXVIII веков. Реконструкция автора.
Одна из самых живописных панорам города этого времени. На рисунке хорошо видно, насколько устарел Орловский кремль с фортификационной точки зрения. Осадная артиллерия с высоты Ямской горы могла простреливать его вдоль и поперек, поражая в спину защитников напольной стены. К счастью. Орел уже потерял какое-либо военное значение, и надобность в модернизации, крепости или в переносе ее на другое место отпала.
В центре Рубленого города в окружении казенных и административных построек высится Рождество-Богородичный собор. Правее собора виден собор Богоявленского монастыря, а за ним- верха Никольской и Ильинской (Воскресенской) церквей в Стрелецкой слободе. Справа, на переднем плане - поклонный крест, за ним, за рекой Окой - Покровская и Преображенская церкви в Драгунской слободе, вдали видна Никитская церковь в Пятницкой слободе.
-
-
ГЛАВАXII
Орловские
ПОСАДЫ И СЛОБОДЫ
в XVII веке
«Что касается устройства домов во всей этой стране московитов, то все они строятся из еловых бревен, плотно пригнанных и скрепленных друг с другом; они высоки, с горбообразными крышами, дорого стоющими: все дома этих стран от Валахии до Москвы имеют горбообразные досчатые крыши, что необходимо вследствие обилия снега, дабы он не лежал на крышах, В домах непременно каптуры (печи)».
Архимандрит Павел Алеппский.
1654 год (1).
В ходе восстановления Орла в 1636 году отстроили и прежние городские слободы, хотя в их размещении и произошли некоторые изменения.
Одной из первых слобод в Орле возобновили Стрелецкую. В XVI веке она находилась довольно далеко от города, примерно в версте от него, вверх по течению Оки. При восстановлении Орла воевода Борис Колтовскнй указал 100 орловским стрельцам, переведенным из Мценска «для береженья от воинских крымских людей приходу», селиться в крепости. Большая часть стрелецких дворов - 109 - расположилась в остроге, где стрельцы срубили церковь Николая Чудотворца, а остальные 90 заняли часть территории бывшего большого острога XVI века в междуречье рек Оки и Орла, под защитой старого рва и новопоставленных надолб. Эта часть Стрелецкой слободы получила название Новоприборной, потому что основу ее составили стрельцы, новонабранные из «вольных охочих» и «гулящих» людей, от которых требовалось, чтобы они «были собою добры и стрелять были горазди, и служивое дело им было за обычей (т.е. привычно)». Им выдали при наборе «подмогу на дворы» по два рубля стрельцу, «как в иных городах стрелцом и казаком на дворы давало», а также казенные пищали, порох и свинец (2). Со временем стрелецкая служба стала наследственной, зачисляли в стрельцы «от отцов детей, от братьев братью, от дядь племянников». Из старослужащих стрельцов назначались пятидесятники и десятники, сотники же и головы стрелецкие была исключительно из дворян. Даже дворы стрельцов располагались по ранжиру: рядом с двором десятника ставились избы людей его десятка, пятидесятника - его пятидесятка.
В Новоприборной слободе стрельцы поставили еще одну приходскую церковь, освященную во имя св. Ильи Пророка - в память о храме, бывшем в XVI веке в старой Стрелецкой слободе (3). Территория же ее отошла под пашенные и сенокосные угодья орловских казаков - черкас, а пустовавший Ильинский погост, где был храм в XVI веке, и церковная земля были отписаны «на государя», потому что «к той церкви черкасы попа не призвали». Начальником приказа (полка) орловских стрельцов в 1638 году был Иван Голофеев, он же являлся и казачьим головой. Стрельцам отвели «дворовые и гуменные и огородные места» размером в длину «по дватцети по пяти сажень, а поперег по двенатцети сажень». Кроме того, им принадлежали «старые стрелецкие пашенные земли» за рекой Орлом по Болховской и Моховицкой* дорогам, сенные покосы, выгон для скота, а также «в угодья лес Корабль и лес Лавров», куда они ездили для «дровосечного и селитебного дела». Рекою Окой для рыбной ловли «до Орловского разоренья владели из оброку всеми слободами стрельцы и казаки». Денежное жалованье стрельцов составляло 50-70 копеек в год рядовым и до двух рублей в год пятидесятникам; натурой они получали по 10 четей ржи (насыпная четь, или четверть, равнялась шести пудам) и овса, по пуду соли в год. Зато во время похода оно было гораздо выше - «по полтине денег» человеку, рядовым и десятникам по 2,5, а пятидесятникам по 3 чети ржи. Но денежное и хлебное жалованье в мирное время стрельцы получали нерегулярно, от случая к случаю.