Обычной принадлежностью дворов бояр, князей и состоятельных дворян были высокие башнеобразные постройки - повалуши. Предположительно, повалуши появились на Руси в XII-XIII веках в укрепленных усадьбах и владельческих замках знати и использовались как оборонительные сооружения и укрытия во время осады, наподобие донжона* в Западной Европе. Такие башни и в XVI-XVII веках были не только выражением боярской спеси, но и необходимостью на случай наезда соседа-помещика, городского восстания и для «бережения» от неспокойных вольных людей, «что шатаютца между двор». Само название этого сооружения «повалуша» произошло от слова «повал», что означает выпуски бревен, нависающие над нижними венцами. Башни эти были срубными, в подавляющем большинстве в несколько этажей (от двух до четырех), и в ширину примерно тех же размеров, что и обычная изба (от 3 до 5 сажен). В нижнем этаже обычно помещались жилые или хозяйственные помещения, а верхний этаж, сообщавшийся с нижним через люки (западни), мог использоваться для обороны. Этот этаж делали несколько больших размеров на выступах, повалах, и он нависал над нижними ярусами, что позволяло выстрелить из пищали в «лихого» человека, подобравшегося к самому подножию башни, или обварить его кипятком через окна-бойницы. Покрытие повалуш было самым разнообразным: на два ската, четыре ската, «бочкой». Повалуша являлась непременной принадлежностью воеводских дворов, стоявших в кремле, что зафиксировано в Сметных книгах XVII века почти по всем городам Орловщины. Небольшая «повалушка» могла стоять и на дворе горожанина.
-
-
-
Жилая застройка города в XVI-XVII веках была полностью деревянной. Первое каменное сооружение жилого типа появилось в Орле в начале XVIII века. Это был настоятельский и келейный корпус в Успенском мужском монастыре. Каменное же мещанское жилое строительство начинается в Орле лишь со второй половины XVIII века.
Основой тогдашнего жилища служил четырехугольный сруб, к которому прирубались сени. Иногда к ним пристраивался еще один сруб, в котором размещалась горница или комната. Обычно избы были «поземные», т.е. ставились непосредственно на землю. У более состоятельных людей они рубились на глухом или жилом подклете - первом полуподвальном этаже, служившем в основном для хозяйственных целей. Окна были небольшого размера - «волоковые», узкие и продолговатые. Зимой они затягивались высушенным бычьим пузырем, а на ночь задвигались изнутри волоковой доской. Слюдяные окна больших размеров (косящатые) имелись только в домах знати, да и то в немногих парадных горницах, которые в описях названы светлицами. На главном фасаде избы обычно помещались три окна: центральное - «красное», большее по размерам и украшенное резным наличником со ставнями и два боковых - волоковых. Одно из них традиционно освещало устье печи, а другое - обеденный стол.
Жилище топилось, как правило, по-черному. В старину говаривали: «Горечи дымныя не претерпев. тепла не видати». Избы поэтому строились довольно высокими - дым мог часами плавать вверху, либо не делали потолок. Вдоль стен устанавливали полки, на которые сверху сыпалась сажа. Дым после топки выходил через специально прорубленное на фронтоне дымовое окно, дверь, щели. В богатых домах печи обкладывались цветными изразцами. При раскопках Орловской крепости были найдены обломки красно-коричневых изразцов XVI, зеленых поливных XVII и бело-голубых XVIII веков с изображением сказочных животных, причудливых растений и орнаментов. На некоторых домах ставились деревянные дымницы, они не являлись печными трубами, а служили для вытяжки дыма из избы.
Из-за дороговизны теса избы и прочие постройки обычно крылись дранью и лубьем, ими покрывались даже воеводские хоромы. Тесовыми были только крыши наиболее значительных сооружений - городских стен и башен, храмов.
На дворе, кроме жилья, находились немногочисленные хозяйственные постройки: сараи или клети для различных надобностей, «нужный чуланчик» (уборная), иногда амбары и конюшни. Несколько в стороне от построек, обычно на огородах, располагались камельки, а у состоятельных людей поварни - готовить в домах на печи в летнее время во избежание пожаров категорически запрещалось. С наступлением теплого времени по указу воеводы по дворам ходили стрельцы и опечатывали печи. Вечерами начальные люди и стрельцы смотрели по улицам, не топит ли кто печь в нарушение воеводского указа и не работает ли при открытом огне. Нарушителей ждало наказание плетьми на торговой площади.
В освещении городских улиц не было нужды, движение по ним с наступлением темноты прекращалось, городские ворота запирались, и к ним ставился очередной наряд стрельцов, а сами улицы перегораживались решетками или рогатками, у которых «от приходу воровских людей» дежурили местные жители по очереди или жребию.
-
При каждом доме имелись сад и огород, которые обязательно окружались изгородью. «Первое, городба перекрепити, - призывает «Домострой», - чтобы в огород… всякой животине взойти не иметь ни (с) чюжево двора, ни с своево». У состоятельных людей дворы обычно огораживались частоколом или заполотом - забором из вертикально врытых столбов, между которыми в пазах лежали горизонтально уложенные бревна или плахи, у прочих - плетнем или жердями. Избы, как правило, были расположены в глубине участка, на улицу выходили лишь ворота, заборы и иногда глухие стены хозяйственных строений. По берегам рек стояли баньки. Город окружали земли для выгона городского стада - «животинный выпуск».
К этой картине следует добавить то, что застройка Орла, да и других степных городов - Ливен, Ельца, Кром, Старого Оскола, Обояни, Острогожска, Белгорода, из-за особенностей природного окружения имела некоторое отличие от других регионов. Орел находится на границе лесостепной зоны, и лесов здесь очень мало, да и те к началу XVIII века были почти полностью сведены, «окроме малого количества береженых рощь». Уже в первой половине XVII века жителям города приходилось ездить за дровами в урочище Корабль и в Лавров лес за 8-10 верст от Орла. Поэтому в отличие, скажем, от подмосковных городов и тем более от русского севера из-за нехватки строевого леса застройка была достаточно мелкой, дома небольшими, а среди покрытий преобладала даже не дрань и лубье, а солома, особенно в сельской местности. Соломой были покрыты и дома местных помещиков, например, в вотчине стольника Петра Петровича Пушкина в селе Тагино. Весьма распространены были плетневые конструкции. Плетеными иногда делали сени и некоторые хозяйственные постройки. Часто дома и хозяйственные постройки обмазывались глиной и белились.