Сохранившиеся чудом отдельные произведения не могут дать нам полной картины развития майяской поэзии, характеристики разницы ее жанров у горных и юкатанских майя. Мы имеем всего одну эпическую песню и несколько лирических стихотворений. Текст первой дошел в испорченном виде: очевидно, переписчик XVIII в. (имеется всего лишь одна копия) уже не очень хорошо понимал язык произведения; кроме того, в тексте имеются отдельные тольтекизмы — вполне понятное явление для той эпохи. Вот эта «Песня ица»:
О, что достойно нас?
Драгоценная подвеска на груди.
О, что украшает доблестных людей?
Мой плащ, моя повязка.
Не боги ли (так) повелели?
Что тогда оплакивать?
Таков и каждый (из нас).
Молодым юношей был я в Чичен-(Ица),
Когда пришел захватывать страну злой предводитель войска.
Они здесь!
В Чичен-(Ица) теперь горе.
Враги идут!
О! В день 1 Имиш
был схвачен владыка у Западного колодца.
О! Где ж ты бог?
О! Это было в день 1 Имиш, сказал он.
В Чичен-(Ица) теперь горе.
Враги идут!
Прячьте! Прячьте!
Так кричали (все).
Прячьте! Прячьте!
Это знают бежавшие сюда.
Таков был клич в день j Пашкин,
в страшный день, 2 Акбаль, они пришли.
Они здесь! Враги идут!
Выл ли кто-нибудь кто поднялся?
Второй раз (мы) испытали силу.
Они здесь!
Трижды был праздник наших врагов, наших врагов!
Голод!
Скоро он придет в Чичеи-(Ида), там теперь горе!
Враги идут!
3 Кан был тот день.
Смотрите! Кто я, говорящий среди людей?
Я покрыт листьями.
Внимайте! Кто я, говорящий в глубине Путуна?
Вы не знаете меня.
Внимайте! Я был рожден ночью.
Какими мы были рождены?
Внимайте! Мы спутники владыки Мискита.
Придет конец бедствиям.
О! Я вспомню свою дорожную песню.
Теперь горе,
Враги идут!
Внимайте, сказал он, я умираю на городском празднике.
Внимайте, сказал он, я снова приду, чтобы разрушить город
(врагов).
Это было его желание, мысли его сердца.
Они меня не уничтожили!
Я говорю в своей песне о том, о чем я вспомнил.
Теперь горе!
Они здесь! Враги идут!29
В рукописи авторство этой военной песни приписывается известному правителю Чичен-Ицы Хунак Кеелю; в действительности это не так. По-видимому, песня была сложена во время одного из походов племени ица и призвана воодушевить воинов, «спутников владыки Мискита». Певец (т. е. автор песни) указывает, что юношей он был очевидцем взятия Чичен-Ицы войсками коалиции Майяпана, Ицмаля и Ушмаля. Упоминается битва у Чикин-Чеена («Западный колодец»), когда был взят в плен верховный жрец Чичен-Ицы Хапай-Кан, в дальнейшем казненный в Ушмале. Спустя 222 дня войска подошли к Чичен-Ице и взяли город. На следующий день (3 Кан) победители устроили праздник, на котором принесли в жертву знатных пленников.
Структура произведения достаточно сложна; по всей видимости, она представляет своеобразную перекличку солирующего победителя и ответных возгласов побежденных. Сюда же включены и пророческие мотивы, говорящие о будущем отмщении. Разделить, однако, партии хора и певца представляется затруднительным; возможно даже, что порядок отдельных строк перепутан.
Образцом гимнической поэзии у горных майя может служить молитва богу Хуракану (аналогу ацтекского Тескатлипоки), вставленная в эпос киче «Пополь-Вух»:
О ты, красота дня!
Ты, Хуракан,
Ты, сердце небес
и земли!
Ты, дарующий изобилие
и богатство,
Ты, дарующий нам дочерей
и сыновей!
Излей,
пролей
свое изобилие,
свои богатства!
Молим: даруй мам
жизнь и благо,
(даруй их)
нашим детям
и нашим рабам!
Пусть они приумножаются,
пусть будет их много,
тех, кто питает тебя,
тех, кто славит тебя!
Тех, кто призывает тебя
в полях и на тропах,
на речных берегах и в ущельях,
под деревьями и лианами!
Дай дочерей им
и сыновей!
Да не узнают они
ни бесчестья, ни плена,
ни войны, ни порока!
Да не выбегут
злые духи
ни навстречу им,
ни вдогонку!
Да не будут они грешны,
да не будут они
изранены!