В те же годы Ценский задумал писать роман о Гоголе, состоящий из трех частей: «Гоголь бежит от ночи», «Ночь настигает Гоголя» и «Гоголь уходит в ночь». Но и этот замысел полностью не был осуществлен: в ноябре 1928 года Ценский написал лишь повесть «Гоголь уходит в ночь». В предисловии к первому изданию ее в декабре 1933 года Сергеев-Ценский писал:
«Предлагаемая читателю повесть является 3-й частью трилогии «Ночь и Гоголь», в которой я посильно пробую вскрыть причины трагедии Гоголя — его бессилие выполнить до конца задуманную работу — «Мертвые души». Под «ночью» в своей трилогии я понимаю николаевскую Россию».
Трудно определенно сказать, что помешало писателю завершить романы о Пушкине и Гоголе. Размышляя над этим, нельзя не учитывать следующих обстоятельств. После пятилетнего творческого молчания, после глубоких и мучительных раздумий Ценский набросился на творчество с жадностью изголодавшегося. Слишком много накопилось замыслов и сюжетов, которые требовали безотлагательного воплощения их в художественные образы и картины. Работал в эти годы, как впрочем, и во все последующие, много и продуктивно, часто одновременно над несколькими произведениями: над романом, повестью, рассказом, пьесой. Основным в своем творчестве Сергей Николаевич считал работу над эпопеей «Преображение России». Поэтому «исторические романы» о поэтах писатель все время отодвигал на «потом». А времени всегда не хватало. В 1926–1929 годы он писал на современную тему рассказы «Старый полоз», «Сливы, вишни, черешни», «Младенческая память», «Гриф и Граф», поэму «Живая вода», рассказы «Стремительное шоссе», «Блистательная жизнь»; в 30-е годы им написаны рассказы «Верховод», «Как прячутся от времени», «Сказочное имя», «Устный счет», «Кость в голове», «Воспоминания современников», «Воронята», «Потерянный дневник», «Платаны», «Нежные чувства», «Эмигрант», «Лаванда», повести «Спокойствие», «Счастливица», «Маяк в тумане». Если учесть, что именно в 30-е годы было написано несколько романов и повестей из «Преображения России» («Львы и солнце» — 1931 г., «Зауряд-полк» — 1934 г., «Искать, всегда искать!» — 1934 г., «Лютая зима» — 1935 г.) и эпопея «Севастопольская страда» (1937–1939 гг.), то станет очевидным, что при такой колоссальной творческой «нагрузке» у писателя просто «руки не дошли» до произведений «третьей очереди». Тем не менее книги Ценского о трех великих поэтах сделали в свое время большое и полезное дело.
Было бы неверным сказать, что Ценский со временем охладел к самой теме: Пушкин — Лермонтов — Гоголь. Она занимала его всю жизнь, до последних дней. В 1952 году он написал великолепную статью «Гоголь как художник слова», показав себя блестящим исследователем-литературоведом и критиком-публицистом. Несколькими годами позже он написал статьи «Лирика Пушкина» и «Лермонтов как певец Кавказа». А в год своей смерти он писал вторую статью о Гоголе — «Талант и гений», которая осталась незаконченной. Гоголя он боготворил. О нем он говорил и писал всегда взволнованно: «Не только живописец слова был Гоголь — еще и скульптор! Ваял, а не писал. Мрамор и бронза, — на тысячелетия. Наше национальное богатство… Вот именно так кипят и животрепещут и теперь, через сто лет после смерти Гоголя, его слова. Они «нисколько не устарели. Изваянные из бронзы, они и не могут устареть».
Глава одиннадцатая
Встречи с Горьким
Горький и Ценский… Давно, еще до революции, установилась между ними большая дружба. Они хорошо знали творчество друг друга, переписывались, а вот встретиться им все как-то не удавалось. Состояние здоровья Алексея Максимовича вынуждало его жить в Италии на Капри, а Ценский за границу не выезжал.
В мае 1928 года Горький возвратился на Родину. А в середине июля Алексей Максимович приехал в Крым. Тогда и состоялась первая встреча Горького и Ценского.
В сопровождении своих друзей и сына Максима Горький приехал в Алушту и стал спрашивать у встречных, где живет писатель Сергеев-Ценский. Одни говорили: «Живет где-то здесь, далеко на окраине», — другие просто пожимали плечами.
Найти одноэтажный домик Сергея Николаевича действительно нелегко: он не виден ни от города, ни от моря, ни с шоссе. Скромно прислонился он к высокому косогору, окруженный кипарисами, миндалем, белой акацией. Не найдя Ценского, Горький отправился в Ялту. Неожиданно к даче Ценского стали подходить толпы людей с цветами, флагами, транспарантами и портретами… М. Горького. Сергей Николаевич был в недоумении: в чем дело? Наконец один местный житель, прибежавший из города, сообщил: