— Ничего не поделаешь, талию берегут! А я, как ни странно, постарею, если буду соблюдать диету, Бебе!
В подражание Блезу, именовавшему Розу как когда-то, в дни их близости, «Мели», она тоже называла его нелепой кличкой «Бебе», по ее словам, уменьшительной от Амберьо. Он схватил Розу за руку:
— Ты вечно останешься юной, блистательной. Ешь на здоровье. Какое у тебя, Мели, гладкое лицо, кожа тугая…
— О, конечно, тут есть доля заслуги массажиста, и уход тоже… но вовсе уж не в такой степени, как воображают! Женщины, заботящиеся о своей внешности, думают… Конечно, я обожаю, когда меня массируют. Но, знаешь ли, это иной раз стеснительно…
— Поэтому-то и предпочитают слепых массажистов.
— Ну, не говори, достаточно слепому коснуться моей груди, ему тогда и глаза не нужны! Если хочешь знать, заниматься любовью — это посильнее всех массажей… Большинство женщин стареют именно потому, что недостаточно занимаются любовью…
Амберьо уже давно научился слушать такие вещи, не ревнуя. Ему нравилось это здоровье, это здоровое тело, эта легкая краска на скулах, неожиданная при таком цвете лица. А Роза незаметно перешла к своей цели, к делу, ради которого позвонила сегодня утром Блезу.
— Так вот, чтобы избежать всех этих историй с массажистами, потому что два-три раза, понимаешь, это еще смешно, но под конец надоедает… Один так просто влюбился в меня… о чем это я говорила? Да, тогда я взяла себе массажиста, который не любит дам… Терпеть нас не может, черкес, красавец, он массирует меня ногами, дикий такой, вскакивает мне на живот, даже больно делает, а сам от отвращения сжимает зубы… буквально топчет меня ногами!
Роза засмеялась. Принесли фазана. Массажисты были забыты. Надо отдать ему справедливость: Блез, как никто на свете, умеет выбирать вина.
— О чем это я говорила, Бебе, до появления на сцене фазана?
— О своем черкесе…
— Ах да, о черкесе. Сам понимаешь, я решила его перетащить к себе, ведь все мы, шикарные женщины, на один лад… потому что слепые… особенно потерявшие зрение на войне, — это, конечно, очень мило и прилично, но уже не звучит… А этот плясун с кинжалами как сожмет тебе шею ногами! Он жил в Лондоне, и в Париже его никто не знает… А я устрою настоящий бум…
— Какой бум? Ничего не понимаю!
— Ах, ведь верно, я еще тебе не объяснила! Он ничего не знает. О чем это я только думаю!
— Держу пари, что о фазане.
— Ты душка! Слушай хорошенько…
— Валяй, я слушаю.
Утратив свое обычное спокойствие, Роза начала подробно объяснять Блезу махинацию с «Косметикой Мельроз». Все ради красоты. Упомянула об изобретениях доктора и даже доверила собеседнику свои маленькие тайны: ей пришла в голову мысль расширить лабораторию, обслуживать клиентов на дому, открыть кабинет красоты, где будут делать маникюр Розы Мельроз, педикюр Розы Мельроз и где, конечно, будет подвизаться ее массажист-черкес. Все эти операции будут совершаться, само собой разумеется, только на базе косметической продукции Мельроз… Больше того, уже стоит вопрос о создании торговой фирмы по выпуску духов — да… да, духов!
— Что ты скажешь по поводу названия духов, я его сама выдумала: «Сад Саади»? Тут намек на розы, понимаешь? И потом мы даже подумали, вернее, Эдмон подумал, потому что, понимаешь, все зависит от Эдмона, что хорошо бы завести отдел продажи дешевых духов врозлив. Знаешь, как это делается. Конечно, под другим названием: я придумала — «Мари-Роз», чтобы привлечь к делу Мэри де Персеваль, которая согласна вложить деньги. Только она уж слишком всерьез взялась за дело, ей, видишь ли, хочется отвлечься, чем-нибудь заняться, она стареет…
Блез не мог прийти в себя от изумления. Что означала эта новая роль? Мели — и вдруг в качестве деловой женщины! Она рассказала ему все, забыла лишь сообщить, кто такой этот Эдмон.
— Ах я дура! Но это мой новый друг, Барбентан. «Такси»… Эдмон Барбентан.
Блез о нем слыхал. Один его молодой друг знаком с Эдмоном.
— Но тут есть помеха — его жена, — продолжала Роза. — Ты понимаешь, состояние принадлежит ей. И к тому же она ужасно ревнивая; не позже, чем вчера, разыграла комедию — хотела якобы покончить с собой. Представляешь себе картину! Бедняжка Эдмон много крови с ней попортил… Просто комедиантка! И к тому же не из искусных! Веронал! Подумаешь, кому из нас не угрожали раза два-три в жизни этими фокусами, и, как видишь, ничего!
Эдмона так взбесила вся эта история, что в тот же день он примчался к Розе; надо быстрее закончить приготовления, а главное формальности с акционерной компанией, подыскать подходящее помещение… Потому что в конце концов нельзя знать, что еще способна выкинуть эта женщина! Эдмону почти удалось убедить своего отца, сенатора, тот как будто соглашается занять пост председателя правления, а в таком случае вполне понятен интерес Эдмона к новому предприятию. Он действует как примерный сын!