- Да, да... мы говорили об этом ночью...
- Можно повторить еще раз, когда хмель оставит наши головы. Я придумала еще кое-что, но предупреждаю тебя, дорогой, мысль эта может вызвать в тебе шок.
На лице Иерна промелькнула ухмылка.
- Как правило, ты устраиваешь высоковольтный шок. Я готов.
С открытым лицом, негромко, щурясь, словно в прицел, она выпалила:
- Я хотела сказать насчет следующего Капитана Скайгольма. Мы полагали, что им станешь ты. Но хочешь ли ты в самом деле занять этот пост?
- Что? - вырвалось у него.
- Подумай, прошлым вечер6м ты вывалил на меня целую гору мыслей. В том, числе и о том, как всегда хотел путешествовать и что должность Капитана гвоздем приколотит тебя к месту, но, дескать, это твой долг и огромный вызов твоим способностям. Но ведь с той поры, однако, многое переменилось; а не хочешь ли ты вместо этого... возглавить полет в космос?
Он стоял ошеломленный.
- В Домене полно Таленсов, из которых получатся вполне недурные Капитаны, - продолжила она. - И ты выполнишь свой долг, если поможешь любому из них взять в свои руки власть над Скайгольмом. Однако знай: у нас здесь, мягко скажем, нехватка гениальных пилотов. А Орион нужен не только Северо-западному Союзу. Человечеству представился последний шанс выйти во Вселенную.
Задумавшись на минуту-другую, он ответил едва слышно:
- Ты права. Ты вернула меня к жизни.
Она поцеловала его.
Он потер глаза костяшками пальцев.
- Ты прекрасно понимаешь меня, - вздохнул он. - Только, наверное, я более тебя знаком с политикой, невзирая на все твои дела с Карстом. Я не стану проявлять подобный оптимизм в отношении вашего предприятия.
- После всего, что ты узнал, - негромко ответила она, - я не рассчитывала на это. Только я не считаю людей всего лишь просвещенными обезьянами. Безусловно, мы нагадим и в космосе, как сделали это на Земле. Главное - мы окажемся там - вне пределов Земли - и пусть гаснет Солнце.
- И узнаем, и свершим, и осмелимся... - Иерн громко расхохотался. Какая пара ораторов из нас получится! - И вновь они стояли, молчаливые, на ветру. - Ну что ж, Роника, самая любимая во всей Вселенной, - улыбнулся он. - Я служу Ориону... всем сердцем. Будет ужасно, если мы проиграем: не войну, а Орион. Отчасти потому, что я полагаю, что место вдше именно там, отчасти потому - ты права - именно этого я хочу больше всего на свете, если не считать твоей любви - а в основном потому, что я люблю тебя, а здесь лежит твое сердце. - Она повернулась к нему. - Но я нахлебался досыта, остерег он, - я не буду терпеть никаких новых мерзостей.
- И я тоже, - обещала она сквозь неожиданные слезы.
2.
После долгих многодневных хлопотливых сборов, после двух дней и ночей, проведенных в тесном и душном воинском эшелоне, было невероятно здорово вновь вдохнуть воздух. Кал-Гар <Совр. Калгари, провинция Альберта, Канада.> - пограничное поселение в юго-западном Чакри, где кончалась железная дорога, нельзя было назвать святилищем красоты и восторга; руины, оставшиеся от Смертных Времен, заставляли его казаться меланхоличным, в противоположность руинам, высившимся над громадными суетливым Чай Ка-Гоу. Суровые ветры продували побелевшую равнину, кружился сухой снег, облака то разрывались, то соединялись, чтобы повиснуть над ней невысоким сводом гробницы. И все же Ганна Уанговна ощущала себя на свободе.
Отчасти это было верно. И еще на востоке, уже в поезде, молодые испуганные солдатаи постоянно нуждались в ней, их новобранцами везли на войну, которой они не понимали. Едва познакомясь в неведомом лагере, они ехали, спрессованные в вонючей грохочущей мгле товарных вагонов, передавая друг другу разные пакостные слухи. Учена и пророчина, переходя от группы к группе, разговаривала со всеми и с каждым, возглавляла медитации; заставляла всех вспомнить, что биться им предстоит за Гею. Скалясь на нее, их страх отступал и забивался в темные уголки душ, но свою непреклонную ясность она могла излучать, только черпая из ключей, бьющих в ее сердце.
В Кал-Гаре вновь началась суета; люди и кони дружно рванулись наружу.
Но стало повеселее, чем перед отправлением, Два дня солдатаев по очереди отпускали изучать винные лавки, игорные дома, прочие места увеселений, которые предоставлял им форпост, а Ганна могла в одиночестве побродить по прерии, подышать чистым воздухом, а потом вернуться вовсе купе и поспать. Тем временем Орлук Жанович и его собратья по командным постам организовывали поход.
Западные, самые многочисленные подразделения полка Бизона, пришли с Севера, через Большареку, чтобы стать под его команду. Войсками Пяти Наций командовал Великий Нойон Юани. Эти элитные части можно было мобилизовать быстро и надежно. Им предстояло вступить в Северо-западный Союз через несколько перевалов в Скалистых горах.
Потом они должны были занять позиции по обоим краям долины реки Фрейзер <Впадает в Тихий океан возле Ванкувера, совр. Канада.>, преградив дорогу врагу - и на юг, и на север. Остальные полки должны были собрать свои силы и привести их туда; после того солдатаи знакомым еще предкам путем пройдут до плоскогорий возле Юкона, а потом повернут к морю, чтобы захватить Орион и сковать гиганта.
Не многие знали цель. Разъяснения маураев не дошли до всех сельских домов; но даже горожан не слишком смущала идея космического корабля.
Общее мнение сходилось на том, что норри вновь затеяли игру с тем же дьявольским яичком, что и предыдущее поколение, но на этот раз маураям потребовалась помошь в новой Энергетической войне. А после победы, бурчали между собой солдатаи, и всю поклоняющуюся бесу страну надлежит оккупировать и успокоить.
Армия монгов развернулась в походный порядок и змеей потекла на запад.
***
Ганна никогда не видела гор, а слова и рисунки не могли донести до нее даже призрака их красы.
На четвертый день пути она ехала вместе с Орлуком и его штабом, отделенным примерно в третьей части колонны от своего фургона. Она бы предпочла побыть в одиночестве. Среди этих мужчин, окруженная вечным шумом, она не могла полностью обратиться к Единству, с трепетом озираясь вокруг, как было с ней, в начале пути. Однако вчера передовые патрули столкнулись с северянами, спустившимися с высот. Сегодня самолет-разведчик обнаружил врага в небольшом укреплении, до которого оставалось еще километров двадцать.
Орлук выслушал последние новости, вложил свое мини-радио в чехол и кивнул с каменным удовлетворением:
- Бой начнется прежде, чем закончится день, - сказал он. - Они разворачивают полевую артиллерию, в том числе пару довольно внушительных ракетных остановок, а пехота окапывается.
- Ox, нет! - прошептала Ганна.
Офицер расхохотался.
- А вы надеялись, что они встретят нас розами? - усмехнулся он.
- Майор, в подобном стиле с преподобной госпожой не разговаривают, осадил его Орлук.
Тот застыл в седле.
- Прошу прощения, сэр.
- Извинитесь перед ней, не передо мной. Она сделала больше любого из нас, чтобы поддержать дисциплину в этом отряде.
- Преподобная госпожа, я поступил безрассудно, укоряю себя.
- Не надо, - возразила Ганна. - Все это неважно. Мне... мне... не следовало так говорить. Мы должны двигаться дальше.
Орлук обратился с неожиданной неловкостью:
- Дело в том, преподобная госпожа, что особого боя не будет: перед нами обычная добровольная милиция северян, к тому же, их чуть больше батальона. Я предполагаю, что они будут дразнить нас обстрелом и пулями, когда мы подойдем поближе. Но в такие игры играют вдвоем, и мы можем вызвать несколько истребителей-бомбардировщиков, если те причинят излишнее беспокойство. Все зависит от обстановки, можно или подавить их стрелков, или уничтожить сам форт.
- Сэр, - сказал другой офицер, - я хотел бы предложить не задерживаться для этого. До сих пор нам сопутствовала удача. Снегопад может причинить нам куда больше вреда и задержать нас дольше, чем жалкие крепостцы за спиной.