«Да> — должны почесать в затылке зангезурцы, — видно, и впрямь, за голову одного царского слуги придется отдать сотню наших голов, которые потом царевы верные псы будут ногами катать из угла в угол по генерал-губернаторским покоям. И, похоже, первый пинок достанется заносчивой голове этого забывшего меру Гачага Наби!»
Так они должны были, по мнению властей, рассуждать… А почему вспомнят о голове Гачага? Да потому, что ни у кого не было сомнений, чьих рук это дело.
Да, ловким дипломатом был министр иностранных дел! Потому что с этой минуты все обсуждение переключилось именно на то, как быть дальше, а о прошлом государь успел позабыть!
Однако, министр внутренних дел тоже свое дело знал. Как только закончилась взволнованная речь первого министра, он столь же взволнованно повел свою.
Никаких памятников — вот была главная мысль, которая билась в витиеватой путанице слов. Потому что не о милостях царя он будет напоминать, а о том, как легко сложить голову на царской службе. И не станет ли обелиск памятником этому негодяю Ало-оглы, вышедшему победителем в очередной раз?
Уловив, что глаза царя снова стали метать молнии, а кончики его закрученных усов устрашающе поднялись, как бывало всегда перед вспышкой гнева, снова вступил в дело министр иностранных дел. Он глядел на государя подобострастно, из уст его лился такой поток пышных слов, что император растерялся вконец.
— Так что же вы предлагаете, граф?
— Полагаю, что нам не следует обсуждать все эти вопросы, ваше величество. Поручите кому-нибудь из нас взять решение всех проблем, возникших в этой ситуации, на свои плечи… Слишком мизерно дело Гачага Наби в сравнении с теми грандиозными проблемами, которые должны занимать ум и время властителя необъятной империи.
И тогда, говорят в народе, от гневного голоса царя люстра тоненько зазвенела под потолком:
— Да как же вы допустили, что это мизерное дело перешло все разумные границы? Смутьян сумел поднять грузин-христиан, сумел раздуть возмущение против двуглавого орла на всем юге страны? И еще там появилась эта «кавказская орлица»… Как?
Министр иностранных дел захрустел тонкими пальцами:
— С этими азиатами нельзя решать дел привычным путем, ваше величество. С ними не пушками надо разговаривать, а хитростью брать. От пушек они улизнут, спрячутся в горных ущельях, расползутся по аулам… А тонкая дипломатическая игра выманит их из всех щелей.
— Это я знаю, — ответил грозно царь. — Об этом уже были соответствующие распоряжения. Но что-то я не слышал доклада, как распоряжения выполняются!
— Да, если бы указания, сделанные по вашему распоряжению были претворены в жизнь, мы бы не обсуждали сейчас меры по пресечению бесчинств, которым конца не видно, — склонился перед царем министр иностранных дел. — Слишком много воли вы дали нам, своим покорным слугам! Мы забыли свой долг — выполнять ваши указания неукоснительно и точно, в срок. Чело царя стало разглаживаться.
— Если уж говорить словами восточных мудрецов, — продолжал льстец, видя, как благотворно действуют на императора его речи, — если опираться на восточную мудрость, то уместно вспомнить известную поговорку: «Щенку, лежащему в тени горы, может показаться, что это его тень…» Похоже, что с нами, господа, произошло нечто подобное. Меньше надо рассуждать, больше выполнять высочайшие повеления!
— Так что вы предлагаете? — сказал царь уже вполне мирно.
— Как и указали вы, ваше величество, передать решение этого дела местным властям!
Император не говорил ничего подобного, но сейчас он не мог толком вспомнить течения этого путаного разговора, да и в общем ему стало все это надоедать. Он махнул рукой. А министры хором поддержали мудрое решение государя. На том обсуждение и закончилось.
Глава пятьдесят восьмая
Повеление его императорского величества, касающееся похорон достойного офицера и дальнейшего хода расследования, составленное в тоне сухом и даже угрожающем, не пролило бальзама на раны гянджинского генерал-губернатора. Он и так не знал покоя, а новое доказательство монаршей немилости совсем сломило его. Клавдия Петровна старалась поддержать его, как могла.
— Князь, вы совсем теряете голову… Ободритесь! Ничего страшного не произошло… На этом проклятом Востоке всегда так — кого-то убивают, кто-то исчезает навсегда. Так было до нас, так и после нас будет.