– Колорадо! – выдохнула женщина. – И Аризона! И Южная Калифорния! И еще что-то, чего я не могу определить!
– А еще грех, отягощенный злом! – проворчал ее муж с дальней кровати. – Вернись, Тесс, накинь на себя что-нибудь.
Она повернула голову и улыбнулась, но не сдвинулась с места. Услышав голос мужчины, из тени захрипели другие голоса, все разом, но не в лад:
– Бхиб манги шахеби! Бхиб манги шахеби! (Подайте милостыню!)
– Вижу диких лебедей, – сообщила Тереза. – Иди погляди – пять, шесть, семь – летят к озеру, ох, как высоко!
– Накинь что-нибудь, Тесс!
– Мне нисколько не холодно.
– Возможно. Но какой-то бродяжка глазеет на тебя из сада. Где твое кимоно?
Однако же рассветный ветерок был великолепен, а ночная рубашка более прилична, чем иные изделия, у которых на ценниках указано, что это платья. Кроме того, Восток привычен к обнаженности и не считает ее злом, что женщины усваивают раньше мужчин.
– Хорошо – еще минутку!
– Бьюсь об заклад, у калитки стоит наблюдатель, – буркнул Дик Блейн, подходя в пижаме и становясь рядом с женой. – Ты права, Тесс: там в самом деле лебеди, да и на этот рассвет стоит поглядеть.
Он обладал глубоким голосом, какой Восток приписывает мужественности, и мускулистым телом, какое никогда не развивается от критических рассуждений в кресле. Жена рядом с ним выглядела ребенком, хотя он вовсе не был великаном.
– Сагиб! – снова вступили голоса. – Сагиб! Защитник бедняков! – Они все еще завывали из темноты, но тень становилась все короче.
– Получше накорми их, Тесс. У человека от голода живот должен прилипнуть к позвоночнику, если он встает в такую рань, чтобы попрошайничать.
– Ерунда. Это три постоянных попрошайки, они следят за нами и охраняют нас. Они, как и мы, наслаждаются утром. Попрошайничество для них только способ здороваться с людьми.
– Им кто-то платит, чтобы они сюда приходили, – проворчал муж, помогая ей затянуть бледно-голубое кимоно.
– Разумеется! – Тесс засмеялась. – Но и мы получаем свою плату. Они отгоняют других бродяг. Я иногда с ними беседую.
– По-английски?
– Не думаю, что они хоть сколько-нибудь знают наш язык.
Настала его очередь рассмеяться:
– Знавал я человека, который на пари выучил цыганское боло. Невозможно стало отогнать этих бродяг от его порога даже с ружьем в руках. Ему это очень понравилось, но порядочные люди начали забывать приглашать его. Осторожней, Тесс! Как бы Сиалпур не вычеркнул нас из списков приглашенных на обеды!
– Да ни за что! Все просто с ума сходят, желая выучиться у меня американскому и послушать твои ковбойские байки. Мы же местные светские львы. Нечего гримасничать, Дик, один неклейменый теленок еще не все стадо.
Он решил переменить тему:
– Как зовут твоих бродяжек?
– Очень смешно: Бимбу, Умра и Пинга. Смотри, теперь они на виду: тень передвинулась. Бимбу – вон тот, без передних зубов, Умра одноглазый, а Пинга постоянно моргает. Пинга улыбается по вертикали, не по горизонтали.
– Вероятно, он с Бимбу подрался и слишком сильно его укусил – вот и изуродовал рот. Кстати, не завести ли нам большого пса посвирепее?
– Нет, нет, Дик, опасности нет. И потом – есть Чаму.
– С этим паразитом бродяги легко расправятся.
– Но я в полной безопасности. Обычно, хотя бы раз в день, заходит Том Трайп, когда тебя нет дома.
– Том хороший человек, но когда-нибудь… Лучше бы сказать Тому об этих бродягах, он их живо отвадит.
– Не надо, Дик! Говорю же я, они других прогоняют. Смотри, вот Чаму идет с чота хазри.
В громадном тюрбане, облаченный в чистый белый хлопок, появился плотный индус в сопровождении своего подмастерья, который нес привычный здесь «маленький завтрак» – плоды, печенье и неизбежный чай, повсюду преследующий всех британцев. Как только помощник расстелил скатерть и расставил чашки и тарелки, Чаму оттеснил его на задний план и стоял, готовый получать похвалы и не делить их ни с кем. Когда покончили с приветствиями, Чаму отступил с надлежащим достоинством, развернулся, погнал помощника впереди себя и начал его колотить в ту же минуту, как они скрылись из виду. Из-за угла слышался звук ударов.
– Большая собака вообще-то лучше, – задумчиво сказала Тесс. – Чаму бьет слуг и берет чаевые даже у нищих.
– А ты откуда знаешь?
– Они мне говорили.
– Хм, Бимбу и Пинге лучше держаться отсюда подальше. Нет необходимости дневать и ночевать здесь.