— Так мы сегодня и завтра получаем грузы, сажаем в автобус «демографических», и ходу…
— Кого — Кого? «Демократических»? Это что, пленные демократы на корм крокодилам? А я-то удивлялся, куда юмористы из телевизора пропали…
— Нет — нет… — (и от смеха чуть со стула не упал)
— «Демографические» это другое. Здесь, на Новой, большой перекос в сторону мужчин наблюдается, конечно многие семьями едут, но все же одиноких переселенцев немало. Вот Орден и ловит на той стороне девок, оптом бордель зараз, и отправляет сюда, по своему принципу: «у каждого должен быть шанс».
— Нифига себе, методы…
— А что хочешь? Иначе здесь такое начнется… Но вообще-то они по большому счету правы, большинство таких переселенок здесь замуж выходят и живут счастливо, и я так свою Алису встретил пятнадцать лет назад, а сейчас старший сын школу заканчивает, а младшая только пойдет скоро туда.
— В общем, мы как автобус с девками в колонну возьмем, сразу полный ход в Демидовск, чтобы у них тут соблазна не было за старое взяться, а очень нужный человек переходит позже, а ради одного колонну два дня здесь кормить неуместно.
С этими словами Станислав достал из кармана конверт с фото, и положил его на стол:
— Вот она.
Посмотрел на фото и замер. Сколько лет прошло, но… она не изменилась. То же модельное личико, те же злые карие глаза в обрамлении иссиня — черных волос…
— Кто?
— Очень ценный специалист, по образованию оптик-разработчик, а какими судьбами эксперт-криминалист — сам спросишь.
— И что?
— В общем, предупредили, что встреча в кафе в гостинице на Базе, и что подойдет знакомый ей человек. Помогите им экипироваться, потом расходы оплатим.
Вскоре Станислав уехал. Первым делом достал из ящика горсть 416-х, и наугад измерил микрометром, сверяясь со справочником — вроде все хорошо. Надев очки, вставил капсули в сотню гильз, и достал весы и банку с порохом. Исходя из крайнего его сходства с Hodgdon 4831, решил заряжать по его таблице, не превышая данных на самой банке. Итак, за норму принято сто пять гранов. Значит надо зарядить так, и на 5 и 10 гранов меньше, надписывая патроны карандашом. Заряды отвешивал, затем вставлял пулю руками, а патрон ставил в пресс под матрицу, настроенную на длину пули в патроне. Завтра надо будет брать на стрельбище и пресс, и весы, и все компоненты… Собрал чемоданище, включая бенчрест-упоры.
— Поеду с тобой, хорошо?
— Хорошо, только не просто так, попрактикуешься заодно с 14–45, ладно?
Утром после завтрака отправились на стрельбище. Занял пустовававший правый стол, который был в ветровой тени бокового вала, и очень внимательно отстрелял серию с 95-грановым зарядом, почистил ствол, по второй мишени ушла серия 100 грановым, и после второй чистки — сто пятым. Объявили перерыв, сходил за мишенями. Самый маленький заряд дал овальную по горизонтали группу в пять см. Средний — почти круглую в четыре см, и сто пятый нарисовал чуть стремящуюся к вертикали четырехсантиметровую группу.
Понятно, что оптимальный заряд между сто и сто пять. Прикрутил к столу пресс, зарядил сто три грана, почистил винтовку, отстрелял серию. В оптику группа выглядела очень хорошей, но до перерыва было еще время, поэтому последовала заряжание и стрельба уже сточетырехграновым зарядом. Но тут напомнило о своем существовании плечо — все-таки несмотря на семь кг веса винтовки, пятьдесят выстрелов уже улетели…
Подошла Катя, похвастаться успехами с «сорок пятым», а заметив выражение лица, зашла за спину и принялась разминать мне плечи, руки у нее сильные и умелые. В общем, к перерыву уже мог поднять правую руку… Заменил мишени, осмотрели их — похоже что оптимальный заряд между сто три и сто четыре грана, для такого мощного патрона чуть меньше четырех сантиметров это же одна с третью угловая минута — отличный результат для патрона, который по каталогам и дает полтора-два дюйма на этом расстоянии.
Обратно за руль села Катя — триста грамм пороха, отправившие в полет почти кило пуль, отдавались нешуточным синяком, несмотря на все стрелковые навыки.
После таких стрельб делать что-то было непросто, поэтому достал свои записи с чертежами затворной группы в 338-м ЛапуаМагнум, которую делал известный Келбли в Огайо под маркой «панда», а потом кто только не модифицировал, и стал перепроверять их. Этот калибр был интересен тем, что базой к нему была 416-я гильза, а затворная группа была самой точной из всех известных мне бенчрествых.
Потом, стеная и ковыляя, поставил сверлиться еще одну заготовку для 338-го. Пока не появился печник, делать горно-печку для нормализации, гонять электрическую ради одной заготовки было неуютно, а планы были большие. Распечатал несколько листов с деталями модифицированной бенчрестовой затворной группы, решил что хотя бы начать фрезеровать ресивер смогу. И ошибся — до ночи он был готов.