Нижняя сторона коробки была отделана классически — английские завитки с кавычками.
— Красиво, и приклад выглядит более аристократично строгим — сказал ему.
— Да, мне этот вариант тоже больше нравится. Хотя дочка рисовала его больше по моим подсказкам. Она хорошо рисует, да?
— Великолепно. А училась она в Италии, или уже здесь?
— Здесь, но у нее личный учитель, пригласил через Орден преподавателя из России. У них в девяностые искусства были не в чести — сказал он.
— Я рад, что вы так хорошо отзываетесь об преподавателях с моей родины.
— Так вы русский? Я вас за немца принял…
— Знаю, что похож…
— А где находится эта «Mucha» и что это такое? — спросил он.
— Художественный университет в Ленинграде, лучший по изящным искусствам. Имени Мухина, отчего и народное название. Теперь по срокам. До конца сухого сезона не успею в любом случае.
— Ничего страшного. Почта работает и в мокрый сезон, так что как сделаете штуцер, чтобы стрелял — присылайте фото, вот адрес. А потом спокойно за гравировку беритесь, до весны успеете?
— Очень вероятно, что да.
— А по патронам?
— Сколько вам надо?
— Пару сотен. А потом у вас заказывать можно будет?
— Разумеется. А еще есть пресс для переснарядки, попросите своего помошника…
— Отличная идея.
По цене договорились очень быстро, вернее мафиозник сам предложил двадцать, и наличными, за все, включая пресс и кофр для ружья. Задаток в пять тысяч сразу. Оставив мне все эскизы он стал вертеть в руках «шпалочку» и в итоге ушел с пистолетом и пятью сотнями патронов к нему.
Проектирование ружья началось с расчета прочности узла запирания, вернее площади боевых упоров. Считается она просто — предельное давление в стволе, помноженное на площадь дна гильзы, и удвоенное на случай одновременного срыва ударников, например при засорении ружья. Затем прочность патронников, вернее толщина их стенок. Составил диаграмму сил и импульсов, возникающих при отдаче, чтобы проверить соединение личинки затвора с колодкой штуцера. Так, постепенно, сначала разрез колодки, потом деталировка, спусковой, коробка…
Составление чертежей заняло два дня, что в принципе нормально, так как фактически это была известная конструкция ружей.
Мысленно похвалив себя за запасливость, поставил в сверлильный пруток из углеродистой стали. Для переломных штуцеров нержавеющая не годилась по двум причинам — невозможно пропаять серебряным припоем соединения подствольных крюков со стволами, и невозможно сделать цветную калку деталей. Но она позже всего, а пока — разметка заготовки под коробку, и фрезеровка. День за днем, деталь за деталью.
Прошла уже неделя с приезда мафиозника, Катя в очередной раз пошла на занятия на «курсах молодых мам». Были тут и такие, вел их врач из госпиталя, но сами лекции были в читальном зале местной библиотеки, которая на Оушен-стрит. Как выспросила жена в первый же день, лекции читали в библиотеке, чтобы будущие роженицы не ходили лишний раз в госпиталь. Два занятия в неделю, по субботам и воскресеньям, чтобы работающие тоже могли на них ходить. Как рассказывала моя зеленоглазка, половина девушек были с мужьями, это были жительницы окрестных ферм, ездившие в город вдвоем.
Домой она пришла в компании молодых супругов, чьи загорелые руки и лица выдавали в них фермеров.
— Артур и Фрида Макгваейры — представились они. У меня вот какой вопрос — месяц назад притащили к нам на сервис найденную в саванне машину, как выяснилось, она там лет пять простояла. И в салоне было странное ружье, в очень плохом состоянии — дерево посерело и растрескалось, ствол весь ржавый, затвор не двигается.
— А оно где?
— В машине лежит, сейчас принесу.
Вернувшись, принес завернутое в старый мешок ружье. Приклад рассохся, цевье серое и в трещинах. Но что это? Экстракционное окно и затвор — то есть магазинка, но отчего такое тонкое цевье?
— И что с ним можно сделать? — спросила девушка.
— Пока не знаю, его для начала разобрать надо, а потом понятно будет, можно его починить, или нет.
— Тогда мы его оставим, и домой поедем, тут неблизко, а я спать хочу — решила будущая мама с ну очень большим пузом.
Но Катя все же предложила пообедать с нами, так они и поступили. За обедом мы узнали, что молодые супруги работают на семейной ферме в сотне километров от города, кроме них, там живут пятеро братьев Артура с женами, родители, и брат отца со своей женой, у которых детей своих не случилось, но есть трое приемных малышей. Разумеется у всех семей свои отдельные дома, хотя и общий забор вокруг. Выращивают пшеницу и кукурузу, половина полей с которой с кормовым сортом, идущим на подкормку коровам. Естественно есть всякая сельхозтехника и мастерская для ее починки.