Осажденный город, взятый в кольцо армией тысяч в девять-десять, чуть поодаль — главный лагерь гоблинов. У стен города на расстоянии примерно трех полетов стрелы — две черные продолговатые громадины, задранные в небо и в сторону города, позади них — около сорока телег, пустых и груженых.
В этот момент одна громадина мощно грохнула, выбросив буквально целую тучу белого дыма. Вначале ничего не произошло, но потом из-за крепостных стен раздался похожий звук, только намного тише.
Гоблины и их слуги у штуковин забегали, принялись таскать какие-то бочки и ящики, сами штуки наклонили и принялись что-то делать.
— Ты видишь, чем они заняты? — спросил Т'Альдин.
— Не разобрать, далеко… Что-то заливают из бочонка… Два орка закатывают большой черный шар…
Вскоре обе громадины снова громыхнули, из города донеслось ответное эхо. А потом над стенами показался дым. Вначале это был один черный столб, но по мере того, как громадные штуки грохотали, в городе началось все больше пожаров.
— Это осадные машины, — догадался Т'Альдин, — вроде их тонких дубинок… Только очень уж большие.
Так прошел весь день, а к вечеру из лагеря стали подтягиваться основные силы. Осадные штуковины наклонили так, чтобы они были направлены не вверх, а прямо в стены, а потом…
Т'Альдин даже с такого расстояния видел, как из башни, куда попал черный шар, полетели обломки камня, а после того, как и вторая машина с грохотом выпустила свой шар, башня обрушилась вместе с куском стены. Раздался многоголосый хор: серая чума бросилась на приступ.
— Дело дрянь, — сказал кто-то.
— Теперь понятно, почему они осаждали города, но не штурмовали. Вы видели? Серые твари просто развалили часть стены. Похоже, людишек ждут большие беды…
Разведчики дождались темноты и отправились в обратную дорогу, а позади них светилось зарево пожара.
Глава 14
Спал Данила плохо, а утром, разбитый и угрюмый, снова принялся за дело. Времени у него — дней пять от силы, пока не доказано обратное.
— Надо начинать полномасштабное производство, — сказал на утреннем совещании инженер, — у Кадиаса уже готово достаточное число оправок, чтобы делать тонкие навитые стволы. Мушкеты будут отличаться только стволом: для гвардейцев калибр больше и оружие тяжелее, для обычных стрелков — мелкокалиберные. Оперенные пули должны все равно хорошо пробивать вражьи доспехи… Но есть тут одна проблема.
— Какая? — спросил Граф Вольсунг.
— Как только гоблины переймут у нас оперенные пули, их дальнобойность станет равна нашей, при том что их доспехи по-прежнему лучше. Как только они поймут, что у нас есть полуорки с крупнокалиберными аркебузами, они начнут вооружать такими же своих карликовых орков. Они используют такие же щиты, как мы сделали к позавчерашнему сражению, как только вообще увидят у нас огнестрел. Даже в самом лучшем случае, если гоблины не сделают пушки — вас ждет война по новым правилам. Аркебузы, щиты, онагры с гранатами, орки-гранатометчики. Война с равным вооружением, понимаете? И это еще не считая драконов. Если мое время истечет на днях, вам придется воевать с ними по правилам размена, при том что они хитрее и находчивее. Проще говоря, у вас одна надежда: взять их числом. Самый идеальный вариант, как по мне — избегать боев вообще, обучить многие тысячи стрелков, вооружить их — а это все непросто будет — и затем выманить тварей на генеральное сражение. Необходимо разбить их наголову при первом же применении огнестрельного оружия. Тогда вы одержите победу в кампании… Но не во всей войне, к сожалению. И если дело затянется — последним выходом, причем уже не для Арлансии, а всего рода людского, будет научить оружейному делу все соседние страны.
— Угу, как же, — желчно отозвался Валлендел, — со всех сторон у нас враги, кроме Латанны, да и Латанна нам не враг только пока там моя двоюродная сестра на троне сидит.
— Ты не понимаешь, король, — вздохнул Данила, — речь уже не идет об Арлансии. Это война народов. Война людей против гоблинов. Если твоя страна падет, не передав мои знания другим — все было напрасно, потому что гоблины по-прежнему сохранят свое преимущество. Такие вот дела.
В зале повисло мрачное, зловещее молчание. Внезапно дверь открылась, вошел один из дуболомов-гвардейцев с круглыми, как блюдца, глазами, направился к королю и что-то прошептал ему на ухо. Глаза короля тоже стали округляться.
— Что-о-о-о-о?!! Как?!!
Собравшиеся дворяне забеспокоились, но Валлендел, справившись с поразительной новостью, сообщил, уходя из зала: