— Нет, нет, ничего такого, — коварно улыбнулся Горлов, сдерживая недовольство за наигранной улыбкой.
— Реформаторы потеряли хватку, ослабили позиции, но все равно их дело правое. Они защищают жизни людей, хотят отсрочить конец света, а вы намекаете, что самое время ударить по ним. Нет, я такое не одобряю, — уверенно заявил Серов.
Я снова глянул на отца: что-то не припомню, чтобы род Серовых хоть когда-то отличался человеколюбием.
«Роман, ты же в курсе, что у его рода с недавних пор есть небольшой медиахолдинг, с которым работают реформаторы? — спросил отец у меня в голове и продолжил: — Плевать Серов хотел на все это, ему лишь бы платили, он просто защищает свои интересы».
— Не одобряете? — задумался Горлов. — Так и я не одобряю, это вообще не наше дело. Но есть у меня знакомый консерватор, который сейчас скупает рекламу во всех средствах массовой информации. Номер дать?
Серов недовольно нахмурился, но по его жесту было понятно, что он не одобряет действия Горлова и эту его попытку уколоть. Тем не менее, четкого «нет» Серов так и не произнес. Думаю, после заседания они с Горловым еще встретятся.
«А я что говорил? — голос отца в голове. — Тоже подумал, что они встретятся после заседания?»
Я посмотрел на отца, чуть нахмурив брови.
«Значит, подумал, — он едва заметно улыбнулся, уже отвернувшись от меня. — Только учти, что кулон не передает мне твои мысли. Их бы смогли прочесть, ведь у тебя не стоят настолько прочные ментальные щиты, как у меня».
— Правильно, уважаемые господа, — слово взял мой отец. — Мы — благородные, столичные хищники, высший свет… Для нас игры консерваторов и реформаторов — все равно, что драка детей в младшей группе детского сада.
«Внимательно, быстро смотри на их лица».
Я окинул их взглядом. Кому-то слова отца не понравились, кто-то не дрогнул, а кто-то и вовсе не понял. И в этот момент мысленно мне пояснил, что так он сам для себя определил тех глав рода, которые уже выбрали один из лагерей. Причем для него даже непринципиально важно какой.
Отец пояснил, что все, кто нахмурились или недобро на него посмотрели, тем самым выдали, что будут принимать решения с одной простой целью — перетянуть людей или ресурсы на свою сторону.
К слову, он еще уточнил, что не все из недовольных благородных именно поддерживают один из двух лагерей. Возможно, даже скорее всего, им вообще плевать. Просто кто-то теперь неплохо наживался на реформаторах, а кто-то — на консерваторах. Однако такой способ обогатиться лучше, конечно, замаскировать за искренним душевным порывом поддержать одну из сторон.
— Реформаторы, консерваторы, давайте не будем об этом, — предложил один из глав рода, — на повестке более важные вещи.
— Как же не будем? Нет, простите, постойте. Я не могу не сказать, что за Железняковым заметил неподобающее поведение.
«Да-да, конечно, заметил, — раздался смех отца в моих мыслях. — Федор Михайлович как раз вчера выкинул из Гильдии Искателей ставленника этого увальня, вот он и недоволен».
— А кто не без греха? — хохотнул один из пожилых глав рода.
И в этот же момент смех заразил всех. За редким исключением. Такое чувство, что все всё понимали: интересы друг друга, политическую повестку, обстановку с Подземельями, но все равно продолжали играть в эту «монополию». Будто каждый знал, что остальных интересуют только деньги, причем не скрывал и свой этот интерес, тем не менее прямо об этом говорить было непринято.
После обсуждения некоторых других политических вопросов, мы взяли небольшой перерыв. Удивительно, но даже мне дали право высказаться по двум темам. А говорил я о том, что искренне думал и считал, причем никто со мной не спорил, ведь сложно спорить с тем, что нужно стараться не только для своего рода, но и для граждан империи.
Впрочем, все равно нашелся один умник, который обвинил меня в популизме, но отец его быстро заткнул. Не громогласным голосом или наездом, а наоборот — так ловко орудовал словом, что мужчина не нашелся с ответом и быстро перевел тему. Здесь многие умели переводить тему и делали это исключительно профессионально.
После перерыва мы вернулись на прежние места. Слово взял глава рода Снегиревых, который прежде предпочитал отмалчиваться. Интересно, что он, как и мой отец, тоже привел сюда своего наследника, но этого парня я не знал.
— Император просит, — на этом слове мужчина заострил внимание, — сократить количество Подземелий в Москве и в округе. Что будем делать, как решать?