Вот уж не думал, что подумаю о нем, ведь сейчас он меня совсем не пугает, как тогда — три года назад в его кабинете. Хотя, может, и об этом не нужно было думать? Не знаю. Но Подземелье считало эту мысль и вот мой отец в ужасающем облике ожившего мертвеца обрушивает на меня меч.
Отличить эту жалкую подделку от оригинала очень просто, наверное, поэтому я с такой легкостью бью молотом по незащищенному месту и тем развеиваю иллюзию.
Против Макара тем временем показывается уже третья иллюзия его злобной версии, в ней еще меньше человеческого, чем в двух предыдущих. Под глазами бездонные мешки, из носа хлещет не то темная кровь, не то деготь. Руки непропорционально длинные, все в черных венах, аура так и пульсирует темной магией. Макар вынужденно атакует, но никак не может убить эту версию себя.
Я отбиваюсь от всех остальных образов, некоторые из них не узнаю. Просто принимаю за данность, «убиваю» с помощью меча или молота. Но вот я уже рядом с Макаром, только поздно: он понял, что не может убить злобную версию себя, а потому использует темную магию снова, и опять не получается. В итоге Искатель впадает в ярость и бьет темной магией, совсем не жалеет себя.
В результате он едва не задевает Джорджа, убить альтернативную версию себя все равно не может, а себе наносит урон и вообще вырубается. Одно радует — я и некоторые из наших уже рядом, чтобы прикрыть.
Даю небольшой круг рядом с иллюзорным Макаром, перешедшим на темную сторону окончательно, лишь бы он меня не задел, и с великим трудом после нескольких ударов наконец-то развеиваю его.
После непростой схватки осматриваюсь и понимаю — лучшего времени, чтобы выпустить големов из пространственного хранилища уже не будет. Нам нужна помощь, иллюзий слишком много и если кому-то удается побеждать их практических без труда, то для некоторых, как и для Макара, это настоящее испытание, причем не только на физическую силу.
Судя по тому, как сражаются другие — даже темные версии своих близких или умерших людей развеивать сложно. Арсений может легко «убить» того мужчину, но в последний момент будто передумывает, еще хорошо, что уворачивается от ответного удара клинком.
А неподалеку от него некоторые из наших тоже сражаются с близкими людьми, вернее, их иллюзиями, но мозг — сложная штука. В общем, оказывается так, что это испытание не только навыков боя и противостояние порой даже с самим собой, но еще и предельно сложное психологическое испытание.
Големы наконец получают от меня команду и кидаются в бой, оказывая всем поддержку. Я не могу передать словами ту радость, которую я испытывал из-за того, что практически все свободное время трудился без устали. А все почему? А потому, что теперь в моих големах установлены сложнейшие артефакты, которые способны отслеживать ауры людей и определять их в любых условиях. Именно поэтому я не сомневаюсь в своих творениях: настоящих людей они не тронут.
Пока я вожусь со странными воплощенными иллюзиями (легко сражаться, когда на тебя нападают обманки с совершенно незнакомыми лицами) големы вовсю помогают остальным ребятам.
Причем, что радует, сами големы не отражаются в зеркальных стенах лабиринта. Более того, у них нет мыслей, у них нет близких, родных, страхов или желаний. Короче говоря, это Подземелье воспринимает големов, как просто подвижные камни с железяками, и ничего больше. А нам только этого и надо! Получить подмогу, но не вывести на нас тем самым еще больше иллюзий — это дорогого стоит.
Снова на меня кидается злобная версия отца. Не понимаю, неужели я в подсознании все еще его боюсь и даже не подозреваю об этом? Да нет, бред какой-то! Тем не менее, его иллюзия охотно дает мне бой, правда, победить оказывается не очень сложно.
И вот я замечаю то, о чем старался не думать. Из зеркального отражения выбирается Роман Чернов — альтернативная версия меня. Почему-то в нем виднеются характерные черты отца. И все становится понятно, когда альтернативный Роман демонстрирует духовный меч. Получается, я часто думал о том, каким мог стать, если бы пробудил в качестве духовного оружия меч.
Что же, похоже на то, что та моя версия мне вовсе не нравилась, иначе сложно объяснить настолько некрасивую внешность, невероятную, но будто злобную силу, и схожесть с отцом. Такое чувство, что я в те годы даже боялся пробудить меч, ведь иначе реально мог стать похожим на отца. А если учесть, что в те годы он не то чтобы пугал, но заставлял меня понервничать… в общем, все становится понятно: мне предстоит сразиться с тем, кем я всеми силами не желал стать.