– Это просто, товарищ генерал. Вельчанинов... Через него передам. Он базируется в городке спецназа. Зайти к Геннадию – дело двух минут.
– Дело, – согласился Апраксин. – Жди, я уже недалеко.
Генерал приехал через двадцать минут. За это время Кирпичников успел заклеить скотчем дыры в стекле, а потом с городского номера дозвониться до своего старого товарища по службе, командира отдельной мобильной офицерской группы спецназа ГРУ подполковника Вельчанинова. Попросил того найти Геннадия и сказать ему о необходимости покупки новой sim-карты, желательно на чужое имя, вплоть до имени кого-то из простых солдат-срочников; но с нового номера пока отцу не звонить. Вельчанинов вызвался все сделать и пообещал сам позвонить на квартирный телефон полковника, чтобы сообщить новый номер Кирпичникова-младшего. Но до приезда генерал-лейтенанта Апраксина не успел. Видимо, быстро найти новую «симку» в окрестностях городка спецназа было сложно; для этого требовалось ехать в город, где салоны связи работают допоздна. Оставалось ждать.
– Вечером по Москве ездить еще хуже, чем днем, – оправдываясь, сказал Виктор Евгеньевич, шагая через порог. – Вечером, похоже, выезжают даже те, кто днем предпочитает пользоваться метро... Еле добрался. Ползком. Извини, Владимир Алексеевич, за задержку, но своим ходом я передвигаться уже давно, к сожалению, отвык. Меня сильно нервирует, когда приходится прижиматься к кому-то плечом в вагоне. Очень некомфортно чувствую себя в общественном транспорте.
– Сам иногда езжу; знаю, товарищ генерал, московские дороги, – согласно кивнул полковник, шагая в сторону и давая возможность Виктору Евгеньевичу пройти в квартиру.
Апраксин разделся, разулся и сразу прошел на кухню. Разговор начал еще до того, как хозяин успел разлить чай по чашкам.
– Информация у меня самая неприятная. Наши с тобой опасения подтвердились: события развиваются по третьему варианту.
– На мой вкус, товарищ генерал, второй вариант хуже. Лично для меня хуже, потому что там приходилось действовать против своих же, против, в какой-то мере, государственной власти, и не всегда удавалось почувствовать грань, переходить за которую было не дозволено. У меня уже, признаюсь, были мысли о том, чтобы с отдельными бывшими сослуживцами посетить базу Департамента «Z» и поискать там доказательства. Полковник Денисенко вполне мог бы помочь мне полностью уничтожить всю эту базу вместе с документацией и всем оборудованием.
– Вот это делать я тебе не советовал бы. Там тоже серьезные ребята служат.
– Служат или служили? Я так и не понял, товарищ генерал, прекратил «Зет» свое существование или еще функционирует?
– Мне полной информации не дают. Чином, видимо, не вышел... Но у меня складывается мнение, что их просто переименовали, перевели в другой статус, но расформировывать не стали. У нас сейчас только войска расформировывают – а такие конторы, как «Зет» и «Игрек», в какой-то мере выполняющие полицейские функции или работающие на это, расширяют и усиливают – и материально, и в правовом отношении. Я, конечно, приложу усилия, чтобы нам с ними в дальнейшем никак не контактировать; тем не менее гарантий никаких дать не могу, поскольку не являюсь хозяином положения. И потому считаю худшим для нас вариантом тот, при котором нам сейчас предстоит работать. ЦРУ ничуть не лучше «Зета» и «Игрека», а технически и финансово намного сильнее и организованнее. Итак, что я тебе могу рассказать... Идентификация стволов подтвердила, что в отца и сына Кирпичниковых стреляли из одной и той же винтовки. При этом, скорее всего, один и тот же человек. Более того, мы имеем полное право предположить, что этот же человек виновен в гибели старшего лейтенанта Савельева, командира минометного дивизиона. Есть его внешнее описание, снятое со слов продавщицы магазина. Словесный портрет, конечно, дает мало; тем не менее возможность для опознания есть. И его опознали...
– Опознали? – переспросил полковник Кирпичников.
– Да. В дело включилась контрразведка, а они умеют работать быстро и копать глубоко. Сохранили традиции старой советской школы... И накопали. Есть один человек, который видел этого убийцу. Но я буду рассказывать по порядку. В настоящее время в Ингушетии работает некая американская строительно-монтажная фирма. Ставит по собственной технологии несколько ретрансляторов для осуществления в горах устойчивой сотовой связи. Эта технология рассчитана для районов с сильной сейсмической активностью. В Ингушетии ухватились за это не по сейсмическим показателям, а потому, что ретрансляторы, поставленные по этой технологии, очень сложно свалить взрывом. Вышки оказались не только сейсмоустойчивыми, но и, так сказать, терророустойчивыми.