Количество биполярных шкал почти удвоилось. Звуки и тексты оцениваются по следующим параметрам (их список здесь весьма неполон): «прекрасный», «светлый», «нежный», «радостный», «возвышенный», «бодрый», «яркий», «сильный», «стремительный», «медлительный», «тихий», «суровый», «минорный», «устрашающий», «зловещий», «тоскливый», «угрюмый», и т. д.
Кроме того, программы «Диатон» и «ВААЛ» оценивают наличие внушений в речи, ее гипнотический потенциал (суггестивность). В экспертном заключении вы можете прочитать: «Речь суггестивно нейтральная», «Ориентация на мягкое кодирование» или: «Ориентация на жесткое кодирование». Последнее заключение означает, что в анализируемом фрагменте содержится внушение, которое по эффективности воздействия будет не слабее, нежели воздействие реального гипнотизера.
Были открыты статистически достоверные зависимости между характерологическими чертами автора, определенным набором слов из его сочинения, и особенностями людей, которым оно понравилось.
По тексту стало возможным охарактеризовать личность написавшего текст в основных психологических шкалах: демонстративность, возбудимость, депрессивность, паранойяльность, гипертимность и т. д. В дополнение к этому, в программе «ВААЛ» реализована оценка с позиций нейролингвистического программирования: подсчитываются набранные текстом баллы по разным каналам восприятия — зрительному, слуховому, чувственному, рациональному.
Приведем пример, взятый нами из статьи в газете «Московский Комсомолец». Он сразу позволяет понять, что такое «смысл звука».
Задача такая: предлагают вам на выбор в службе знакомств двоих, и фамилии ваших потенциальных избранниц (или избранников) — Перекусих и Снежко. Кого вы предпочтете? Это легко предсказать: Перекусих отдыхает.
Еще один пример, почти школьный. Вам стали известны названия двух несуществующих, сказочных животных: Липеля и Жирфаща. Угадайте, какое из животных — доброе, а какое — злое. Вы и сейчас легко справились, не так ли?
Теперь вы знаете, что это такое — воздействие фоносемантики.
Составные части: гипноз
«Когда человеку говорят: „Твое ухо длинно», он непременно его ощупает».
До XX века существовало несколько гипотез, которые пытались объяснить наличие гипноза (среди них встречались достаточно забавные); здесь мы с вами обратим внимание на самые заметные гипотезы, поскольку полный рассказ о «флюидах» и «магнетизме» был бы слишком долгим.
Первой околонаучной гипотезой, пытавшейся объяснить феномен внушаемости, некритичного исполнения человеком чужих приказов, инструкций, распоряжений, была гипотеза Ф. А. Месмера. Гипотеза эта была очень простой: Месмер заявил, что он обладает особым «животным магнетизмом», посредством которого может воздействовать на других людей, а также заряжать воду и предметы, делая их «магнетическими».
Французский психиатр Шарко считал гипноз проявлениями истерии, то есть, разновидностью болезни.
Англичанин Брэд считал гипноз разновидностью сна, или особым сновидным состоянием сознания. По этому же пути пошел в XX веке И. П. Павлов, которые многое привнес в понимание гипноза, как состояния, подобного сну.
Согласно теории И. П. Павлова, гипноз — это своеобразное чередование процессов возбуждения и торможения в коре головного мозга. Если в коре преобладает процесс торможения, человек спит. Если преобладает возбуждение, человек бодрствует. А если вся кора головного мозга заторможена (мозг спит), но в коре есть очаг возбуждения (один участок коры бодрствует), то это — гипноз.
Благодаря тому, что один из участков коры мозга бодрствует, гипнотизер может поддерживать контакт с данным человеком. Но, поскольку весь остальной мозг спит, приказы гипнотизера не подвергаются логической (или критической) оценке. И тогда гипнотик слепо, как машина, выполняет приказы гипнотизера, не сомневаясь в их целесообразности.
Модель И. П. Павлова объясняет многое, но не все. Если к вам на улице средь бела дня подошла цыганка, заговорила с вами, и вы отдали ей все свои деньги и ценные вещи: что это — гипноз? С точки зрения теории И. П. Павлова, нет — ведь вы не спали. Тем не менее, вы без какой-либо критики выполнили приказ. (Говоря о цыганках, мы не исповедуем какие-либо националистические идеи. Просто именно в исполнении цыганок мы можем наблюдать наиболее выверенные, отточенные, действенные приемы гипноза наяву).
В тридцатые годы XX века многие авторы начали объяснять гипнотические феномены с позиции «теории сверхбодрствования». Согласно этой теории, гипноз — это такое состояние коры головного мозга, при котором вся кора бодрствует, но один ее участок сверхбодрствует. За счет такого очага сверхвозбуждения гипнотик выполняет команду гипнотизера, потому что считает, что выполняет свои собственные желания, намерения.
И поэтому для того, чтобы человек оказался под воздействием гипноза, достаточно создать в его коре головного мозга тот самый очаг сверхвозбуждения, о котором говорит теория. Ну, а для создания такого очага существует масса приемов и техник (в этой книге часть таких техник изложена в Части IV).
С позиций теории сверхбодрствования можно объяснить феномен эриксоновского гипноза — гипноза «не во сне». (В 1975 году эриксоновский гипноз стал одной из составных частей нейролингвистического программирования, но до сих пор не утратил самостоятельной ценности). Техники эриксоновского гипноза достаточно помехоустойчивы, при правильном применении действуют очень надежно. В этой книге мы коснемся лишь отдельных техник эриксоновского гипноза применительно к довольно узкой теме. Думаем, это оправдано.
Составные части: «порча» и «сглаз»
«Лучший гипноз — это каратэ, а лучшее каратэ — это оглоблей по башке».
«Все подлости на свете делаются с серьезным выражением лица».
«Наш Касьян, на что ни взглянет, все вянет».
Говоря о наведении «порчи» и «сглаза», прежде всего, необходимо определиться в терминах.
Здесь и далее авторы подразумевают под терминами «порча» и «сглаз» воздействие разрушительных гипнотических инструкций, полученных субъектом воздействия в состоянии гипнотического транса разной глубины (вплоть до самого легкого транса, граничащего с бодрствованием).
В то же время, авторы хорошо понимают, что за вышеназванными терминами уже закрепились определенные значения мистического толка, и бороться с этим, по меньшей мере, бесполезно. Употребляя далее термины «порча» и «сглаз», мы просим читателя помнить о подразумеваемом нами исключительно материалистическом толковании этих слов, хотя сами термины будут даны без кавычек (а их классификация, возможно, напомнит вам местами средневековые работы по демонологии).
В мистической, эзотерической практике термины «порча» и «сглаз» иногда считают тождественными, иногда проводят между ними границу. Под наведением порчи обычно понимается мощный словесный (вербальный) гипнотический посыл с пожеланием вреда конкретному человеку или группе людей. Под наведением сглаза понимается мощное пожелание другому человеку вреда путем несловесного (невербального) поведения, то есть взглядом, мимикой, жестами.
Умелое наведение порчи напрямую связано с внушением (гипнозом) и фоносемантикой. Говорят, что вначале было слово. Более логично считать, что вначале был звук, затем из звуков стали появляться слова, а из слов — фразы. Именно так человек стол разумным: лишь членораздельная речь отличает его от животных (и потому некоторые ученые подозревают в разумности китов и дельфинов).