Я был готов оплатить стоимость чистки его новенькой форменки, но он проявил крайнюю степень раздражения и с каждым последующим днем отыскивал поводы, дающие ему право придираться ко мне.
Атмосфера сгущалась и наконец стала невыносимой. Я подал рапорт с просьбой перевести меня на другой корабль. Однако начальство с выводами не спешило. Чтобы дальше не разжигать страсти и как-то локализовать конфликтную ситуацию, мне разрешили сойти на берег и поселиться в отеле.
Однажды, вернувшись довольно поздно в свой номер, обнаружил на столике записку. Всего несколько слов: «Все улажено, можете возвращаться на свое судно…» Подпись: «Покровитель».
Портье за конторкой вестибюля гостиницы заверил, что никому, кроме меня, ключей от номера не давал. Стало быть, человек либо воспользовался ключами горничной, либо имел что-то похожее на воровскую отмычку.
Но ломать голову долго не пришлось. На другой день, когда я направился к ближайшему киоску за утренней газетой, а потом, решив присмотреть для себя галстук, заглянул в универсальный магазин, меня неожиданно и достаточно грубо кто-то окликнул:
— Сэр! Простите, сэр, но вы не заплатили за перчатки?!
— Какие перчатки?
Нет, сэр, проверьте свой правый карман…
Дальнейший разговор был продолжен уже в полицейском участке, где был составлен протокол с моими подробнейшими анкетными данными и сняты отпечатки пальцев.
Ёопросы сыпались один за другим. Я злился, но отвечал, стихнув зубы.
— С какой целью вы вчера фотографировали порт? Для чего вам понадобились снимки стриптизных заведений?
— Это заведомая ложь. Могу подарить фотопленку. Мне удалось за день всего лишь дважды щелкнуть затвором. Если удачно выбрал экспозицию, то на ней увидите пейзаж с заходом солнца на море и безрукого газетчика с номером «Гардиан» в зубах. Все!
— А для чего вы приобрели в киоске журнал «Советский Союз»?
— Я уже вам сказал, что моя мать — русская женщина. Разве этого недостаточно?
Потом они решили учинить мне личный досмотр. Заставили раздеться.
— Вы знакомы с кем-либо из русских моряков? Состоите ли в переписке?
— Я ходил много раз в советские порты. Знаю столько русских офицеров, что ни ваших, ни моих пальцев на руках не хватит…
— А вы еще и остряк! — Они рассмеялись нагло, вызывающе глядя мне в глаза. — Вы хотите вернуться на свой корабль?
— Кто же из вас тот самый загадочный «покровитель», оставивший свою «визитную карточку» в моем номере отеля?
— Если угодно — коллективный псевдоним.
— Что же все-таки вам от меня нужно?
— Мы считали вас коммунистом… То есть сочувствующим коммунистам… А?
— И не изменили своего мнения по сей миг?
— Исключительно в ваших силах развеять ваши грустные сомнения, сэр.
— Что же такое я должен отмочить?
— Ничего из ряда вон выходящего. Вы впредь будете при малейшей возможности встречаться с русскими моряками… А нас интересуют их базы, количество боевых кораблей, фарватеры, штабы и прочее… Ведь у вас неплохой русский язык…
— Но мы же с ними союзники! — взорвался я.
— ??? — На меня смотрели пустые, как разбитые автомобильные фары, глаза.
Неожиданное предложение, сделанное мне провокационным способом, — стать агентом СИС удручило и расстроило меня. Я ничего не имел против существования Советского Союза. Наоборот, где-то в глубине души питал невысказанную любовь к героизму русских, их стойкости в борьбе с фашистами. Да, мы еще были союзниками…
Значительно позже, когда прошли уже многие годы после второй мировой войны, мне приходилось не раз читать в газетах о том, как английские ищейки в штатском с помощью тех же перчаток или галстуков, воровски подсунутых у прилавка в карман, пытались шантажировать русских туристов, журналистов или ученых. Отработанный за долгий срок существования СИС прием…
Но тогда я больше всего боялся потерять репутацию. Да и обстановка на корабле складывалась не в мою пользу. Надо было решать. И я сделал шаг назад, подняв руки…
В специальной школе, куда меня направили после нудных казенных формальностей, начались занятия. Лекции нам читали люди, одни из которых проходили курс шпионских наук в песках Аравийской пустыни, другие — в Индии. Мы не знали ни их настоящих имен, ни званий: «Да, сэр», «Нет, сэр», «Будет выполнено, сэр» — и все. Для взаимного общения в примитивной форме этого джентльменского набора звуков нам вполне хватало.