Шмидт лихо откозырял в ответ и потом повернувшись к стоящей на верхней палубе, выстроенной команде, подмигнул своим товарищам, мол неизвестно, что еще лучше и почетней – потопить американца на тридцать пять тысяч тонн, или довезти из Пиллау важного бонзу?
Эсэсовцы отсалютовали Гимпелю выкинув правые руки в принятом в их Ордене приветствии.
Расселись в просторной БМВ седьмой серии.
Ольгис с группенфюрером Полем на заднем сиденье, штандартенфюрер Хаземан впереди с шофером, а Шульц и Цемски сели в "гелентваген" сопровождения – Как тут у вас с погодой? – толи в шутку, толи всерьез, спросил Ольгис.
– У нас всегда вечный минус по Цельсию, – ответил Поль, – если и умрешь, то не протухнешь…
Сказал и расхохотался своей шутке.
Ольгис знал, что по местному обычаю, умерших эсэсовцев вмораживают в лед и считают их как бы отбывшими в длительную командировку, до той поры, когда их разморозят и оживят – в том будущем, когда ученые Рейха познают секреты оживления.
Пробитые во льдах своды тоннеля красиво освещались встроенными светильниками и каждый, расположенный через пятьдесят метров светильник, создавал как бы новое кольцо светлого пространства. И машина неслась из кольца в кольцо, из кольца в кольцо…
– Кольца Нибелунгов, похищенные у них Зигфридом, – подумал Ольгис.
Но развеселый хохотун Поль не дал ему побыть в задумчивости.
– Сейчас мы приедем в научный центр, там вас уже ждут господа ученые, а потом, а потом я отвезу вас в гостиницу и вы уже не отвертитесь от пирушки, которую мы вам там приготовили. Вы когда нибудь купались в вырубленном во льду бассейне, когда в него наливают очень горячую воду? Нет? Тогда впереди у вас незабываемое наслаждение! И там будут наши спортсменки, девушки из сборной команды рейха по синхронному плаванию. Уж мы с ними синхронно… ха-ха-ха, уж мы с ними синхронно, – и Поль засмеялся, заглядывая Гимпелю в лицо, ожидая от гостя встречной веселой реакции.
Наконец, череда колец света и тьмы закончилась. Машина вырулила под светлый голубой купол и остановилась.
– Приехали, – крякнул Поль, отстегивая ремень безопасности, – здесь наша наука, сейчас они будут задавать вам вопросы. Заждались вас наши ученые. и возле машины отдельной от флотских группой перетаптывались люди в черных кожаных плащах.у.своим розовым пятачком ритуальный п Пси-усилитель был уже почти что собран.
Профессор Вили Воленштайн, которого Поль представил Ольгису дал короткие пояснения, суть которых состояла в том, что пси-усилитель на иридиево-рубиновых парах даст такой прорыв, что американцы с их жалкими попытками объединить три их огромных станции – Гренландскую, Норвежскую и Аляскинскую в единый блок устойчивого линка с мировым знанием, будут детским лепетом, этаким детекторным радиоприемником двадцатых годов прошлого столетия в сравнении с современными радиоприемниками на процессорах и микросхемах.
– Эффект усиления происходит за счет последовательной раскачки каждой иридиево-рубиновой пары другою иридиево-рубиновой парой и так далее, – объяснял профессор Воленштайн, – такая цепочка схожа с цепью гальванических элементов, которые если соединить последовательно, то они будут приращивать напряжение, а если их соединять параллельно, то они будут приращивать ёмкость и мощность соответственно.
– А если соединять комбинированно? – спросил Ольгис, взглядом упершись в партийный значок на галстуке профессора.
– Совершенно верно, – кивнул профессор, – мы именно и собираемся применить в нашем пси-усилителе именно эту схему, схему комбинированного объединения иридиево-рубиновых пар. Слабые колебания одной пары, усиливаются когерентными колебаниями другой и так далее, а блоки из таких пар…
– Заменяют сотни и тысячи молящихся и поющих мантры монахов, – перебил профессора Олег.
– Правильно, – одобрительно кивнул профессор, – это именно то, чего не хватило нашим товарищам в сорок четвертом и сорок пятом годах, когда в Вевельсбурге тибетские монахи по программе ананербе почти уже дали все необходимые сведения и по атомной бомбе и по двигателю для летающих дисков.
– Мы еще все изменим, дружище, – сказал Ольгис, похлопав профессора по плечу.
Знаком руки отпустив Воленштайна, Поль пригласил Ольгиса проследовать в офис главного руководства центра.
До совещания, на котором должен был выступить с докладом Ольгис Гимпель, еще оставалось пятнадцать минут.
Можно было успеть выпить по чашечке кофе и выкурить по сигарете.
– Курите английские? – поинтересовался Поль, предлагая Ольгису сигарету "Бенсон и Хэйджес".
– Нет, спасибо, дружище, – улыбнулся Ольгис, доставая свои, – думаю, здесь остроумно и актуально курить сигареты "Антарктида" ленинградской фабрики Клары Цеткин.