- Запусти проект «Фантом». Кажется, у нас появился первый доброволец.
- Нет… - в неподдельном страхе прошептала Криз, не веря собственным ушам. А потом, все еще не веря, несмотря на то, что её уже потащили к выходу, громко закричала: - Нет! Только не так! Лучше убей меня! Убей, как Проайс!
- Убить - слишком милосердно, Хестром! - отозвался он жестко, так и не обернувшись. - Я давал тебе шанс! И все могло бы быть иначе! Но ты свой выбор сделала!
Несмотря на заведомую тщетность затеи, Хейс стала вырываться. Она пыталась остановить своих палачей, дергалась и цеплялась за их броню, даже хотела прокусить. Но её сопротивление было настолько же бесполезным, насколько со стороны, должно быть, жалким, выдававшим её самые настоящие страх и отчаяние, отчего паника буквально заслонила все прочие мысли.
Нет, только не так! Хейс была готова к чему угодно, к смерти, в первую очередь, от пули, от вакуума, но только не стать лабораторной крысой! Картины, увиденные в третьем секторе, столь ярко стали появляться перед глазами, почти парализуя её попытки думать, а страх так крепко сжал сердце, что вся некогда долго и старательно воспитываемая выдержка просто обратилась в прах от ужасного осознания уготовленной ей участи! Так что в словах она себя перестала сдерживать:
- Нет! Только не так, Джек! Будь ты проклят! Только не так! Чтоб ты сдох, тварь!..
Даже Раса не злорадствовала. Просто смотрела вслед, застыв на месте и как-то слегка сгорбившись, как будто её прежняя нерушимая уверенность в том, что она должна сейчас громко и торжественно смеяться, здорово пошатнулась.
Хестром вырывалась как могла. Но трое штурмовиков, крепко держащих её и пресекающих любые попытки освободиться, были неумолимы. Шипение над ухом подсказало, что дверь уже очень близко. И если она закроется, то все - её уже ничего не спасет. Она станет просто биоматериалом для жутких экспериментов своего босса, даже не безумного, а просто уязвленного.
И тогда, сдавшись под натиском обстоятельств, Хейс сделала последнюю попытку заставить Призрака отменить приказ:
- Джек!.. Я беременна, Джек!.. Беременна, мать твою!.. Не смей!..
Эта последняя надежда была уже растоптана тяжелыми ботинками реальности, так как штурмовики даже не сбавили ход и все еще тащили её прочь, а она, совершенно обезумев, пыталась вырваться, как тут сквозь её проклятия и шум борьбы прорезался громкий приказ:
- Стойте!
Криз показалось, как будто колесо, в котором она бешено крутилась, приближаясь к вулкану, резко остановилось. По инерции она еще сопротивлялась несколько секунд, но потом поняла, что церберовцы замерли, швырнув её на пол и теперь стоят рядом, направив на неё дула своих «Когтей».
Хестром трясло крупной дрожью. Адреналин и страх почти лишали её рассудок возможности что-либо сказать. Поэтому, упав на колени, она не сразу поняла, что происходит. И лишь когда её взгляд уткнулся в начищенные до блеска мужские ботинки, она поняла, кто стоит рядом с ней и подняла голову.
Притворяться уже не было никакого смысла. Сдерживать себя в эмоциях - тем более. Сейчас она была слабой как никогда и уязвимой. И если её жизнь и жизнь ребенка зависели только от этого монстра в начищенных ботинках, который стоял совсем рядом, нависнув над ней, подобно дамоклову мечу, и внимательно, слегка нахмурившись, изучал её, то да: Хестром готова была умолять о пощаде сегодня, несмотря на то, что еще вчера это показалось бы ей отвратительным.
- Что ты сказала? - недоверчиво уточнил он, а потом даже присел на корточки, пытаясь заглянуть ей в глаза и понять, правду ли она говорит.
- Это правда, - протянула она тихо охрипшим от криков голосом. - Я беременна. Там… на Бекенштейне. Так получилось… Джек, прошу, только не убивай его.
- Думаешь, я дурак, Хестром? - негромко проговорил он, сверля её злым взглядом. - Хочешь скормить мне эту байку? Неужели?
- Это правда, - немного взяв себя в руки, четко повторила она. - Мой имплантат был поврежден и удален. Я три дня провалялась в капсуле. А потом ты… Проайс подделала отчет после Терра Новы! Хотела задействовать меня в своих целях!.. Но Рамзи… Рамзи знает! Спроси у него!..
- Откуда мне знать, что к этому делу непричастен наш общий друг-наркоман? - усмехнулся Призрак, скривив лицо в гримасе.
- Это не так!.. - Хестром почувствовала, как нить спасения уходит из рук, проскальзывая между пальцев. - Рамзи удалил имплантат только после Терра Новы!.. Джек, я не вру, клянусь! Спроси у Рамзи!..
Призрак несколько бесконечно долгих и мучительных секунд буравил её тяжелым взглядом, а потом резко поднялся, и ботинки зашагали назад, а голос, который еще пару часов назад почти нежно называл её по имени, сейчас произнес с ледяным спокойствием:
- Продолжайте.
- Нет! - в новой вспышке ужаса вскрикнула Хейс, когда её снова поволокли прочь. - Спроси у Рамзи! Спроси у Рамзи!..
В этот момент один из штурмовиков, очевидно, получив приказ, ударил её в висок. Хестром почувствовала, как проваливается в бездну. И только её собственный крик: «Спроси у Рамзи!» стоял в ушах, сопровождая это падение.
Она проиграла.
***
Кажется, у неё начались галлюцинации. Реальность Хейс воспринимала, словно сквозь призму немытого и очень толстого стекла.
Свет над головой не предвещал ничего хорошего. Руки в перчатках, суетившиеся над ней, постоянно убегали, не давая неясному взору сфокусироваться над тем, кому они принадлежали. Это, определенно, были врачи. А значит, проект со страшным названием «Фантом» запущен.
«Не хочу!» - закричала Хейс, но ей никто не ответил. Над головой склонилось знакомое лицо. В размытом сознании накачанного чем-то мозга мелькнула иголка узнавания.
Это был Хэнк. Он молча и неодобрительно качал головой, как будто говоря, что она крупно облажалась. А рядом… рядом стоял Кэннон, дико улыбаясь. Его волосы были сбриты, а череп вскрыт, и из мозга торчали какие-то иглы и трубки. Он засмеялся, начав жутко приплясывать и передразнивать: «Спроси у Рамзи! Спроси у Рамзи!» - а потом проговорил незнакомым голосом: «Ты будешь в порядке, Хестром. Обещаю».
«Нет!! - орала во всю глотку она, не издавая ни звука. - Только не так!!»
Внезапно сквозь устрашающую физиономию Кэннона проступило озабоченное выражение другого лица. Миранда?
Она внимательно разглядывала её и что-то кому-то говорила, но Хейс не слышала слов. Её снова стало утягивать вниз, куда-то в преисподнюю. Из последних сил она пошевелила губами.
- Ребенок… - прошептала она то, что заботило её больше остального. Лоусон почему-то нахмурилась.
А в следующее мгновение омут над головой сомкнулся.
========== ЭПИЛОГ ==========
Стоя перед закрытыми дверями своего босса, Миранда Лоусон позволила себе на миг заколебаться.
Быть может, не стоило этого делать? Что, если Призрак углядит в её действиях не присущую ей нерешительность в исполнении приказов? Это могло бы навести его на не самые хорошие мысли о том, что его сотрудник испытывает ряд определенных сомнений. А сомнения были опасны - на примере Криз Призрак продемонстрировал это особенно ярко.
И все же она уже это сделала. И теперь ей было важно, какое решение примет её босс. От этого решения зависела не только судьба объекта исследований, но и - что важнее - путь, по которому и дальше будет развиваться лояльность самой Миранды. Честно говоря, недавняя сцена в кабинете её порядком если не напугала, то встревожила. Несмотря на заботу Призрака об Ориане, Миранда слишком ясно сознавала цену такой «заботы».
Приняв решение, Лоусон все-таки нажала на кнопку вызова, и дверь спустя какое-то время отворилась.
В кабинете по-прежнему стоял полумрак. Дверца сейфа была открыта, мебель, которую повредили солдаты в процессе скручивания Криз, все еще валялась на полу. В месте, где убили Проайс, расплылась небольшая лужица крови вперемешку с чем-то не самым приятным. Расколотая шахматная доска и несколько неприкаянных фигур были разбросаны возле небольшого журнального столика, на поверхности которого, словно в противовес непривычному хаосу в кабинете, спокойно и в полном одиночестве воцарился черный ферзь.