Он чем-то напоминал офицера обычной воинской части, ему не хватало только погон и шевронов, да и на ногах у него были беговые кроссовки.
В руках он держал большое надкусанное яблоко.
С ним в комнату вошли еще 10 человек. Семеро из них были одеты так же в военную форму, остальные – в новые спортивные костюмы. Оружие они держали наизготовку, как перед расстрелом. Страх запеленал мои глаза, картинка стала размытой, и я почувствовал ком, подкатывающий к горлу.
Они спокойно зашли в комнату и пристально посмотрели на нас.
Мы в свою очередь посмотрели на них глазами полными тревоги.
Они были живыми и улыбающимися, совсем не похожими на тех людей, которых я видел на улице. На нас они точно были не похожи.
- Добро пожаловать в Земли Живых! Отныне Вы свободные люди, пусть те, кто дрался на мосту, выйдут вперёд. – скомандовал какой-то невысокий человек, стоящий чуть впереди.
Двое, которые находились рядом со мной, вышли вперёд.
- Вы кого-то убили? – спросил коротышка, по-дружески улыбаясь.
- Мы с братом убили не меньше пятерых нападавших. Убили бы больше, но нас усадили в вашу повозку. Перед этим мне успели прострелить грудную клетку насквозь. Я не почувствовал боли, но сейчас рана начала кровить. Брат тоже ранен, нам бы медика. С каждой минутой становится все больнее. Помогите нам!
Тут же без слов коротышка выстрелил в головы обоим братьям и снова улыбнулся.
- Убивать нельзя! Смертный грех! – сказал он и вырезал глаза у убитых. – Слушайте своего хозяина! Вы бессмертны, пока ваши руки чисты. Эти двое оскорбили наш уклад жизни. Убив, они стали смертными. И умерли, как вы видите.
Тела братьев тут же потащили вниз мужчины в спортивных костюмах.
- Я – Комиссар, основатель этого города. Мы не носим здесь имен, потому что каждому имени полагается Ангел-Защитник, а нас с вами больше не защищают эти небесные птахи. Каждому из вас мы присвоим порядковый номер или прозвище, - слово взял Комиссар, - вы все пришли из разных мест, разных эпох и иллюзий. Вы все здесь за свои грехи. Единственное, что Вас объединяет, это бессмертие. Это последнее пристанище заблудших душ. Вы сможете выжить здесь, не нарушая лишь одно правило: Не убивайте себе подобных, защищайте друг друга и ищите убийц. Только так Вы сможете обрести вечный покой и счастье, иначе Вы все растворитесь в забвении, как эти двое. Те, кто убивает, тут же теряют последнюю милость Господа нашего. Те из вас, кто откажется искать убийц и приводить к нам новые души, могут спокойно трудиться на зернотоке, свиноферме или в саду. Трудитесь с миром, а остальное расскажут вам старшие братья. Запомните, как Отче Наш, свои номера. Встретимся на вечерней поверке.
С этими словами Комиссар и его помощники ушли снова, заперев двери на замок.
Чуть позже к нам допустили женщин, которые проводили нас в подвалы, где нас нехотя подстригли, переодели в дырявые, с пятнами крови спортивные костюмы. Мы должны были быть похожи друг на друга. Костюмы, вероятнее всего, были сняты с трупов тех людей, которые нарушили смертный грех.
В желтой от времени тетради мне присвоили номер 9141619171651. Что означали эти цифры мне так и не объяснили тогда. Лишь спустя время я разобрался с этим шифром. «За Господа» - имя без рода и звания. Для краткости на поверке, я отзывался на номер 1651…
Мне очень хотелось посмотреть в зеркало. Вокруг меня были только мёртвые люди, и я подозревал, что я один из них. Но зеркал я так нигде и не нашёл.
Тогда я ощупал свою голову и шею. Мне было интересно узнать, остался ли шрам от ножа ангела, однако вместо него я нашёл только глубокую колотую рану.
Я сунул палец внутрь, так глубоко, как мог. Внутри рана была сухая. Я вытащил палец, но крови так и не увидел.
В тот момент я осознал, что я тоже мёртвый, ни смотря на то, что был в Землях Живых.
Вскоре меня вывели из подвала в сад за домом. Там были яблони, небольшой огород и зерноток у реки. Свиноферма, как мне потом объяснили, была за тем полем, где я очнулся, глубоко в лесу. Это сделано для безопасности, ведь продукты были здесь дороже золота. Своих знакомых, из бойни на улице, я больше не видел никогда.
Все люди вокруг меня улыбались. Их улыбки казались мне неискренними и даже пугали.