— Ну поехали, проверим твою чуйку.
Михаил заразил беспокойством и Андрея. В метро ехали молча. Михаил рассматривал пуговицы на своем пальто, Андрей изучал отражение в стекле вагона. К зданию Центрального телеграфа они подходили взбудораженные, как игроки, вытаскивающие решающую карту.
— Ну иди, проверяй свою удачу, — сказал Андрей. — Я здесь постою, подожду.
Через несколько минут Михаил вышел из дверей телеграфа на улицу Горького с сияющим лицом, говорящем о том, что ожиданию пришел конец. В правой руке он держал бланк телеграммы.
— Ну, показывай, что там? — поторопил его Андрей.
— На, смотри, — дал ему телеграмму Михаил.
— И что это? — спросил Андрей, отдавая бланк с текстом назад. — Ничего не понимаю. Какой-то ребенок, шифр, что ли?
— А ты как думал? Что во время войны пропустят телеграмму, в которой открытым текстом сообщается, что такой-то прибудет туда-то в составе воинской части номер такой-то? Да ни один телеграфист такое даже в страшных мыслях представить не может — это срок гарантированный. Смотри, здесь всё просто, мы с Абаськиным договорились о всех знаках. Он пишет, что девятнадцатого октября у Полины родился мальчик весом два триста и ростом пятьдесят восемь, а назвали его Тимой. Это значит, что нужный нам человек будет в Туле в составе пехотной части двадцать девятого октября, а номер части двести тридцать восемь. Это я уже знаю, двести тридцать восьмая дивизия, нам в Алексин [1]. Теперь к Ортенбергу, чего ждешь?
Но в редакции Давида Иосифовича не оказалось, как назло, он уехал в командировку под Тулу, как раз туда, куда собирались Андрей с Михаилом. И даже точного дня возвращения главного редактора в Москву сказать никто не мог.
— Пойдем, до Плющихи пройдемся, — сказал Михаил, когда они вышли на Малую Дмитровку. Андрей задумался, где он мог видеть худощавого мужчину с щегольскими усиками под слегка крючковатым носом, одетого в длинный кожаный плащ, с которым они столкнулись в дверях редакции.
— Ага, пойдем. Кто это был? — спросил Андрей. — Где-то я его видел, не помню только, где.
— Кого?
— Да вон же, к лестнице пошел,
— Что, правда, не узнал? Если скажу, за автографом не побежишь?
— Не, я автографы не собираю,
— Симонов.
— Тьфу ты, а я голову ломаю, где я его мог видеть. Точно, он же корреспондент «Красной звезды». Что ты про Плющиху говорил? Там что? А то туда идти отсюда не ближний свет.
— Ты уже как пенсионер брюзжишь. Пойдем, хоть брюхо растрясешь, а то на домашних плюшках скоро разжиреем. А на Плющихе один наш старый знакомый живет. Подполковник Коновалов, Алексей Адрианович.
— Погоди, это тот самый крендель, который нас кинул тогда, в метро? Интересно, а почему он тогда убежал? А сейчас он вдруг согласился на встречу? Что изменилось?
— Скажем так — я смог быть убедительным. Он и сам жалел о том, что тогда так получилось, признал, что переосторожничал, что ли. И я всё же профессионал, мне не до сантиментов и глупых обид. Что было, то было. Надо двигаться дальше.
— И как ты его нашел?
— В телефонном справочнике. Удивительные по беспечности времена, подполковник из генштаба в справочнике Московской городской телефонной сети [2]. Раздолье для шпионов.
— И что мы, придем сейчас и ждать его у подъезда будем, пока он со службы придет домой? Мне еще Елену встречать, я там зависнуть надолго не смогу.
— Зачем ждать? Он нас ждет, позвоним, он выйдет.
— То есть ты с ним договорился, а мне не сказал? И много я еще чего не знаю? Какие сюрпризы ты мне готовишь?
— Андрюша, давай ты не будешь вести себя как обиженная восьмиклассница. Вот, уже сказал. Чего не сказал еще, но надо будет — позже скажу. Что изменилось бы, если бы ты узнал об этом утром? Или вчера? Я просто прикинул, что он может стать нашим билетом отсюда. Нашел, позвонил, договорился о встрече. Чтобы не по персидской пустыне шагать триста километров с одним верблюдом и тремя литрами воды на четверых, а цивильно и с относительным комфортом, а главное, по проторенной и более безопасной дорожке. Сам понимаешь, времени мало, так что надо делать всё быстро. Заметь, я тебя не перед фактом ставлю, а зову на эту встречу как партнера. Сейчас, пока дойдем, надо обсудить, что нам надо и что мы им можем пока дать для затравки.
— Что ты предлагаешь, Миша, как профессионал? Я в этих ваших шпионских играх разбираюсь примерно как в полетах в космос. А, может, и меньше. Давай, колись, что придумал. А я постараюсь посмотреть на это со стороны, чем это может обернуться.
— Ладно, план такой. Сначала мы переправляем Лену с Настей. Допустим, в Швецию. Или в Канаду. Не знаю как у них сейчас каналы налажены. Главное, отсюда. После подтверждения их прибытия мы выдаем им еще одну порцию информации, плюсом к той, что дадим сейчас. И после того, как воссоединимся, даем третью порцию. А потом четвертую. И остальные, мне не жалко. И всё это совершенно бесплатно. И информация эта... да что говорить, это будет многократно превышать хлопоты, связанные с перемещением четырех человек из одной точки мира в другую. И я сделаю всё, чтобы убедить их, что там и на воле мы будем намного полезнее, чем здесь в какой-нибудь тюрьме. Ну, ты как? Ведь с Леной вы уже говорили на эту тему?