И да, мать ошиблась.
Руки скользнули по гладкой поверхности столешницы. Поехали дальше и Дарья потянулась вперёд за ними. Уложила и голову, прикрыла глаза. А когда вновь открыла их, вперилась в квадратный стакан, на половину наполненный кубиками льда и тёмной жидкостью. Крепкие напитки она не пьёт. Однако барменша раз за разом подсовывает ей этот чёртов напиток. Ухмыляется и ждёт, когда же Дарья сорвётся. Такое случилось только однажды. Хватило с лихвой. И нет, это не тот случай, приведший к катастрофе. Это случилось позже. И после она почти всю ночь обнималась с белым унитазом барменши и выслушивала причитания о том, какая она слабачка.
– Слушай, Ника, как ты держишься на плаву, если с каждым разом у тебя клиентов всё меньше и меньше? – вяло поинтересовалась Савицкая.
– А у меня папик богатый. Любой мой каприз исполняет, – хмыкнула задорно приятельница.
– Поэтому ты живёшь в крошечной квартирке над баром? Не верю.
– Зря. Так чего грустишь?
Дарья вновь прикрыла глаза.
Чего? Причина, по правде говоря, вызывает желание разрыдаться. Пока она держится. Из чистого упрямства.
Клим влюбился. Он так восторженно рассказывал о своей Вике, что аж оскомина на зубах выступила. Её Клим. Её якорь. Её личный психолог и антидепрессант. Её, в конце концов, ангел-хранитель. Влюбился. Теперь она и вправду навсегда останется для него только простым другом. Призрачный шанс развеялся, как утренний туман.
А ведь она неделю держалась молодцом. Так погрузилась в работу, что на посторонние мысли и времени не оставалось. Да даже на нормальный обед и ужин не оставалось. Кофе заменял всё. Теперь от него тошнит и сводит желудок. Супчика похлебать бы, да лень идти домой.
– Сделай мне «Отвёртку», – отодвигая от себя стакан, попросила она барменшу. Ника посмотрела удивлённо, но промолчала. Налила, что просила и поставила перед ней.
– Не пугай меня, Дашка, – сказала строго.
– Это просто усталость, – усмехнулась та в ответ.
Выпила залпом, но не от желания напиться, а от жажды. Попросила повторить. Вторая порция исчезла в ней так же стремительно. Третью она уже смаковала. Задумчиво цедила и четвёртую.
Вкусно. И, главное, голова, замутнённая алкоголем, отказывается думать о чём-то ещё кроме очередной порции выпивки. Идиллию испортила следующая музыкальная композиция. Что-то лирическое. Раньше не слушала её. И каждая строчка будто удар под дых. И вновь пришла в гости хандра. И захотелось взять телефон и позвонить Климу, чтобы пожаловаться на него самого. Поныть, что она как малолетка влюбилась в него, а он… он никогда не увидит в ней женщину. И от этого становится так тошно, что уже и пить не хочется.
Оплатила свою выпивку и, на нетвёрдых ногах, направилась к выходу. Ей на помощь поспешила Ника. Вместе вышли на крыльцо. Приятельница тут же закурила. Вызвала ей такси.
Дарья смотрит на неё затуманенным взором. Рассматривает, завидуя. Отворачивается.
– Как у вас с Глебом? – сухо поинтересовалась. Ей действительно интересно, но зависть сильнее неё, поэтому интересуется редко.
– Хорошо, – пожимая плечами, отозвалась Ника. – Уговаривает маленького ему родить. А я не уверена, что вообще хочу детей. Бар – вот мой главный ребёнок. Глеб бесится, обижается, но пока терпит. А ведь я его предупреждала, когда он делал предложение!
Дарья слушает с грустной улыбкой. Она-то очень хочет ребёнка. Маленькое чудо. Как можно о нём не мечтать? Но у каждого свои принципы и взгляды на жизнь. В общем, сытый голодного не поймёт.
– Передавай ему привет, – выдавила из себя Савицкая, хотя хотелось отчитать приятельницу, как провинившегося подростка.
Одурманенное спиртным сознание не отпечатало в памяти поездку и приезд домой. Только фрагментами мелькал контрастный душ, бутылка минералки и гипнотизирование мобильного – позвонить Климу хотелось неимоверно. Но, к её счастью, доводов не звонить ему оказалось больше.
Следующий день начался в полдень. С трудом подняв своё бренное тело, сходила в ванную, а потом наведалась и в кухню. Выпила чашку крепкого кофе и вновь завалилась спать, мысленно пообещав себе, что так много больше никогда не будет пить. Ни один мужчина и ни одна проблема не стоят того, чтобы так издеваться над собою и гробить здоровье. К чёрту. Найдёт другой антидепрессант. Например, запишется в спортзал. С тренером. Или на бокс. Поговаривают, что существуют чисто женские спортивные клубы. Найдёт. Было бы желание.
В следующий раз проснулась от назойливого дверного звонка. Тихо рыча и ворча себе под нос, поплелась в коридор. Но в каком бы сонном состоянии не пребывала, в «глазок» посмотреть не забыла. И пока она в изумлении стояла застывшей, пытаясь переварить увиденное, визитёр вновь нажал на кнопку звонка.
Повернув ключ, резко дёрнула на себя дверь, открывая её сразу широко и округлыми глазами глядя на гостя. Точнее, на двух гостей.
– Пустишь? Привет, – нервно усмехнулся Яворский.
Дарья заторможенно кивнула, не в силах отвести взгляда от маленького тельца на его руках. Сглотнула, поднимая ошарашенный взор на друга.
– Клим, а это кто? – выдавила вопрос севшим голосом.
Мало того, что он держал маленького ребёнка, так сам был одет в лёгкий свитер. А в свою куртку он закутал как в кокон дитя, которое тряслось так, что не заметить этого мог только слепой. Да и сам Клим явно продрог.
– А это и есть моя Вика, – вновь скривив рот в нервной усмешке, ответил он, разуваясь.
– Кто? – переспросила Дарья, боясь, что услышанное ей причудилось.
– Вика. Я тебе о ней рассказывал, – на ходу пояснил Яворский, без приглашения проходя в зал. – Дарь, помоги, а? Я её нашёл под мостом. Она там просидела часов восемь, если не больше. Замерзла. Да и голодная.
– Ты дурак? Какого чёрта привёз её тогда сюда?! В больницу надо, – тихо вспылила Савицкая, боясь напугать притихшего ребёнка.
– Нельзя её туда. Дарь, ну пожалуйста. – И во взгляде столько мольбы, что отказаться у неё не было ни малейшего шанса.
– Сади её на диван. Сам дуй в кухню. Включи чайник. Принеси тёплой воды в стакане. И сам раздевайся! – начала командовать она, беря себя в руки. Попутно вспоминала, что и как нужно делать при переохлаждение – тщетно. В мозгу всплывала только инструкция, как нужно действовать при обморожении. Что ж, наверное, можно применить в их случае.
Присела перед девочкой, нацепив на лицо приветливую улыбку. Малышка оказалась заторможенной. Зуб на зуб не попадал. Что-то тихо ей воркуя, осторожно стянула с неё одежду, внимательно рассмотрела конечности. Не синюшные, слава богу.
Закутала в плед. Быстро отыскала шерстяные носки, подаренные соседкой век назад, свой любимый кашемировый свитер. Нарядила во всё это малышку. Потом вновь укутала пледом. Подумав, подхватила её на руки и понесла к себе в комнату. Уложила на кровать. Следом укрыла одеялом.
Забрав у Клима кружку, уговорила девчушку сделать несколько глотков. Отставив, забралась к малышке под одеяло и прижала к себе. Губами прикоснулась к её лобику. Есть жар? Вроде бы нет. А там, кто его знает. Нужно следить.