Он вспомнил о предстоящей вечеринке у Леобиля и зверски усмехнулся в ре мажоре, да еще сфальшивил, что было лишним подтверждением его природной низости. Узрев неполную бутылку с красным вином, он одним глотком допил остатки бурды и сразу же почувствовал себе ближе к норме. Затем встал перед зеркалом и попытался придать своему лицу такое же выражение, как у Сергея Андреевича Папанина в "Иване Грозном". Безуспешно — подвело отсутствие бороды. Тем не менее на кого-нибудь эта гримаса произвела бы достаточно сильное впечатление.
Майор опять ухмыльнулся и удалился в кабинет: надо было хорошенько поразмыслить над тем, как испоганить вечеринку у Леобиля, которому он жаждал отомстить. Вот уже несколько недель Леобиль распускал о нем жутчайшие слухи. Он даже осмелился утверждать, что Майор становится порядочным человеком.
За это его нужно было проучить как следует, чтобы впредь не повадно было.
Майор был беспощаден ко всем врагам, встречавшимся на его пути; с одной стороны, это объяснялось его неважным воспитанием, с другой — врожденными коварством и злобностью, изрядно превышавшими норму.
(Не забудем упомянуть об ужасных усиках, которые он, несомненно с дурными помыслами, выращивал на верхней губе, охраняя их от насекомых, а днем от птиц, для чего использовал сеточку.)
Фолюбер Сансонне, волнуясь, остановился перед дверью квартиры Леобиля и сунул указательный палец правой руки в норку звонка — тот спал, забившись в угол.
Звонок моментально проснулся и, перевернувшись, больно укусил гостя за палец. Фолюбер пронзительно завизжал.
Сестра Леобиля, поджидавшая гостей в прихожей, открыла дверь, и Фолюбер вошел. По дороге в комнату сестра Леобиля заклеила ранку пластырем и взяла у Фолюбера бутылку.
Веселые аккорды легкой музыки, подпрыгивая до потолка, словно чехлом, обволакивали мебель.
Леобиль стоял у камина и разговаривал с двумя девушками. Обратив внимание на одну из них, Фолюбер смутился, но поскольку Леобиль, подавшись вперед, протянул ему руку, пришлось скрыть волнение.
— Привет,— сказал Леобиль.
— Привет,— ответил Фолюбер.
— Знакомьтесь,— сказал Леобиль.— Это Азим (представил он первую девушку), это Фолюбер, а это Женнифер.
Фолюбер поклонился Азим и, опустив глаза, протянул руку Женнифер. На девушке было платье из красного крепа цвета морской волны, красные туфельки из змеиной кожи и очень необычный браслет, который он сразу же узнал. На плечи ей спадали рыжие волосы, и она во всем была похожа на девушку из его сна; краски, конечно, были ярче, но сны ведь приходят по ночам.
Леобиль, казалось, был поглощен беседой с Азим, и Фолюбер, не медля, пригласил Женнифер на танец. Он все время опускал глаза — так притягивали его взгляд два чрезвычайно интересных явления в квадратном вырезе платья.
— Вы давно знаете Леобиля? — спросила Женнифер.
— Три года,— ответил Фолюбер.— Мы познакомились на занятиях по дзю-до.
— Вы занимаетесь дзю-до? А вам приходилось уже применять его приемы на практике, защищая свою жизнь?
— Гм...— не находил слов Фолюбер.— Не было случая... Я редко дерусь.
— Боитесь? — насмешливо спросила Женнифер.
Фолюберу такой поворот их разговора был неприятен. Он попытался вновь обрести ту уверенность, с которой действовал этой ночью.
— Я видел вас во сне...— отважился он.
— Я никогда не вижу снов,— сказала Женнифер.— Вряд ли вы меня видели во сне. Наверное, вы перепутали.
— У вас были светлые волосы...— сказал Фолюбер на грани отчаяния.
У нее была такая тонкая талия, а глаза искрились смехом так близко!..
— Вот видите,— сказала Женнифер,— это была не я... я же рыжая...
— Это были вы...— пробормотал Фолюбер.
— Не думаю,— сказала Женнифер.— Я не люблю сны. Мне больше нравится действительность.
Она посмотрела на него в упор, но в это мгновение он снова опустил глаза и не заметил ее взгляда. Он не прижимал ее к себе слишком крепко, иначе ему ничего не было бы видно.
Женнифер пожала плечами. Она любила спорт, и ей нравились сильные и смелые мужчины.
— Я люблю спорт,— сказала она,— мне нравятся сильные и смелые мужчины. А сны я не люблю, я слишком жизнерадостна, чтобы их любить.
Она высвободилась из его рук: пластинка страшно проскрежетала тормозами и остановилась — это Леобиль опустил без предупреждения шлагбаум. Фолюбер поблагодарил девушку за танец и хотел было удержать ее возле себя непринужденной остроумной болтовней, но когда он почти уже нашел поистине чарующую фразу, перед ним возник какой-то мордоворот.