В этом гений Тарантино: он руководствуется не сценарными аксиомами, а тем, что эти аксиомы породило. Как говорил мне инструктор по вождению, «правила дорожного движения писаны кровью». Так вот, правила драматургии тоже писаны кровью, а также пóтом и слезами сценаристов, у которых долгие годы ничего не получалось. А потом они вдруг поняли, что для того, чтобы получилось, нужно перестать двигать туда-сюда инициирующее событие и разобраться в том, что у зрителя в голове. Как и что он вообще себе думает.
В случае с фильмом Тарантино зритель – особенно начитавшийся Википедии перед просмотром – думает, что аплодирует совершающемуся на его глазах справедливому возмездию. Еще бы: в 1969 году в реальности эти две девушки и юноша ворвались в дом к Роману Полански и зверски убили его беременную жену, актрису Шэрон Тейт. Поэтому в 2019 году в кино их зверски убивают Брэд Питт и Ди Каприо.
Но ведь в фильме Шэрон Тейт остается жива и даже не узнает о предполагавшемся покушении: девушки и юноша погибают, так и не успев до нее добраться. То есть в реальности фильма Тарантино зритель аплодирует кровавой казни трех хиппи – за мыслепреступление.
Могли ли мы представить себе, что будем аплодировать такому в 2019 году, – мы, маленькие любители арткино и либеральной повестки? Вряд ли. А вот Тарантино мог – и в этом тоже проявляется его гений. Не в так называемом «нарушении всех правил и аксиом кинодраматургии», а в тонком понимании природы этих правил и аксиом.
Потому что главный инструмент драматургии – не герой, не сюжетный поворот, не саспенс и не крючок. Главный инструмент драматургии – это зритель. И контекст, в котором этот зритель живет.
Но для того, чтобы этими инструментами пользоваться, их нужно хорошенько изучить и понять. А это гораздо сложнее, чем выучить список того, что должен и не должен делать главный герой с котенком.
Про неадекват
#заказчик #продюсер
Почему-то считается, что продюсером (как, впрочем, и сценаристом) человек рождается. То есть продюсер априори умеет взаимодействовать с людьми. Поэтому на продюсерских факультетах киновузов учат всему остальному: считать бюджет, находить финансирование, продвигать продукт. А самому необходимому – навыку простого человеческого общения – не учат.
В результате каждый год на рынок выскакивают десятки молодых и не вполне адекватных заказчиков. Некоторые из них звонят и пишут моим коллегам, некоторые – мне.
Молодого неадекватного заказчика всегда видно по тому, как он начинает разговор с незнакомым автором – например, в мессенджере фейсбука. Он никогда не здоровается (здороваться не круто), не называет автора по имени (имена придумали лохи). Он сразу переходит к делу: «Ищем сценарий, высылайте только готовый. Если нас заинтересует, выкупим».
Этот телеграфный стиль, видимо, должен сформировать у автора ощущение, что написавший ему заказчик страшно занят. На такую ерунду как жанр, хронометраж и условия покупки искомого сценария у этого заказчика времени нет. Если автору нечем заняться, пусть подумает и догадается обо всем этом сам. А если автор не знает, кто такие «мы», которые «ищем сценарий», то пусть, сука, не поленится и погуглит, пока другие работают.
Почему молодому неадекватному заказчику нужен именно готовый сценарий? Потому что он обычно нужен вчера – когда был предпоследний срок подачи проектов на финансирование Минкульта. Наступление этого срока ежегодно становится для молодого неадекватного заказчика полной неожиданностью – как снег зимой для московских снегоуборочных служб. Никак нельзя было этого предвидеть, так что теперь приходится действовать быстро. Я бы даже сказала – молниеносно.
Готовый сценарий, разумеется, нужен бесплатно. Во-первых, пока Минкульт не выделил деньги, денег ни у кого нет. А во-вторых, сценарий – это же творчество. А платить за творчество деньги как-то даже стыдно: творчество же не продается.
Иногда неадекватные заказчики хотят сценарий по своей идее (точно так же – готовый, вчера и бесплатно). При этом сообщить сценаристу идею или прислать наброски синопсиса такие заказчики отказываются: они боятся, что сценарист их идею украдет.
Идеей при этом может считаться что угодно, вплоть до жанра будущего фильма. Например, один заказчик уговаривал меня приехать к нему в офис через весь город, чтобы обсудить проект. Но что за проект, в каком жанре и о чем, говорить отказывался. «Сначала вы должны обещать, что будете со мной работать», – заявил он перед тем, как я сбросила звонок и внесла его номер в черный список.