– Проклятые имеют обыкновение собирать себе подобных, – все-таки сказал он. – Так что то, что за тобой может ходить один из них – мысль совсем не глупая.
– За мной? – похолодел Кай.
– Да. Не волнуйся, на веревке не потянут, – проворчал Бреннилвинд. – Но и не факт, что сразу успокоятся.
– И… и что же мне делать? – едва выговорил Кай онемевшими губами.
Бреннилвинд пожал плечами.
– Это твое дело. Можешь уйти к ним – это будет лучшим для тебя вариантом. Они тебе плохого не сделают, со своими они добрые. Разве что заставят нападать на людей, воровать, убивать и так далее.
– Ни за что! – выкрикнул Кай так громко, что какая-то ночная птица в панике взлетела с ветви дерева вверх, обронив на землю ворох листьев. – Я найду Ангелов! Найду! И тогда… Тогда все изменится!
– Ангелы не всемогущи, – одернул его Бреннилвинд. – Они лишь те, у кого уже есть право подняться ввысь. Так что полагайся только на себя.
– Значит, я сам добьюсь права стать Ангелом! – яростно тряхнул головой Кай.
Ссадина на затылке при этом движении отозвалась тупой болью. Кай вспомнил, как всего ночь назад ушел из дома. Это воспоминание омрачило его, и он опустил взгляд, закусив нижнюю губу.
Бреннилвинд внимательно смотрел на него. Затем хмыкнул, поднялся на ноги и извлек из кармана найденную Каем фигурку. Загадочный знак ярко, неестественно сверкал в темноте.
– Знаешь что? Я верну ее тебе, – Бреннилвинд бросил руну Каю, и тот, в легкой панике поподбрасывав фигурку на ладонях, все-таки поймал ее. – Из уважения к твоей настойчивости.
Он взошел на крыльцо и уже в дверях обернулся и сказал:
– Но помни – это всего лишь осколок надежды. Ему далеко до настоящего желания достигнуть облаков.
Руна вторая
Наутро Кай и Миро попрощались с Бреннилвиндом и отправились в дальнейший путь. Они и сами не знали, куда идут, но по общему решению перебрались через реку и пошли в сторону от леса – они опасались, что, заплутав, вновь выйдут к родным местам.
Конечно, после ночной беседы с Бреннилвиндом Кай радостным выражением лица не отличался. Его мучили совесть и сознание собственной убогости. Он был уверен, что даже если он изо всех сил пытается быть хорошим и не причинять никому и ничему зла, с ним все равно что-то не так. И из-за этого «что-то» люди всегда будут отворачиваться от него.
Миро, не понимая, в чем тут дело, изо всех сил пытался развеселить товарища, и, наконец, ему это удалось. Тогда Кай, немного оживившись, показал ему осеннюю руну, рассказав, что Бреннилвинд вернул ее.
– Здорово! – обрадовался Миро. – Можно будет поменять ее на еду.
– Поменять на еду надежду ходить по облакам? – изумленно уставился на него Кай. – Ну нет!
– Да я пошутил, успокойся, – хихикнул Миро. – Но если серьезно, об этом тоже надо думать, а то вон, было нас двое, а теперь вот еще привязалась… – он с неодобрением посмотрел на кошку, которая, выспавшись под крыльцом Бреннилвинда, исправно следовала за ними.
– Она же сама охотится, – напомнил Кай.
– Это пока что! – не соглашался Миро. – Назовешь ее как-нибудь?
– Не знаю. Не умею придумывать имена.
Беседуя, они дошли до огромного поля, заросшего высокими растениями. Побеги превышали Кая и Миро едва ли не вдвое. Ребята с удовольствием ринулись в их гущу. День был солнечный, солнце немного припекало, поэтому мчаться через заросли было много приятнее, чем идти по открытой местности. А еще здесь было самое настоящее раздолье для веселья – можно было обгонять или отставать от товарища, прятаться, а потом с криком выпрыгивать, доводя друг друга чуть ли не до сердечного приступа.
Увлекшись этой веселой игрой, Миро и Кай совсем потеряли счет времени. Им казалось, что прошло около тридцати минут, но на самом деле минуло целых четыре часа. Об этом они узнали несколько позже, когда выбрались с поля и увидели, как высоко поднялось солнце.
Кай, позабыв о своих тревогах, несся сквозь высокие побеги, изредка оглядываясь, чтобы посмотреть, не отстала ли кошка. Но та ловкостью во много раз превосходила его и отставала разве что на несколько шагов. А когда возникали препятствия вроде поломанных растений, сплетшихся концами и становящихся серьезной преградой, Кай и его зверек вместе проползали под ними. Было ужасно весело.
Но через некоторое время с шелестом широких листьев на память вдруг пришел смех незнакомца в ночном лесу.
Кай замер. Он был уверен, что ему послышалось, но все внутри у него похолодело. Слова Бреннилвинда с небывалой четкостью всплыли в голове и эхом отдавались в ушах. Как назло, он почти одновременно с этим осознал, что уже давно не слышит голоса Миро и не становится жертвой его нападений.
– Миро! – крикнул он.
Нет ответа. Кошка, усевшись на землю, вопросительно смотрела на Кая. Тот вспомнил ее реакцию на лесного гостя и уже начал успокаиваться, подумав, что зря он испугался слабых шорохов и тишины. Но вдруг послышался тихий звон. Будто кто-то ударил по металлу.
– Миро?
Снова звон. Кай с гулко бьющимся сердцем пошел на звук. В горле у него почему-то пересохло, хотя он уже совсем перестал бояться.
Резкий порыв ветра наклонил растения в сторону, и на одном побеге под широким листом что-то блеснуло. Раздался давешний шелест и, кажется, топот ног.
Кай хотел окликнуть Миро, но когда взгляд его упал на блеснувший предмет, готовящийся крик сам собой испарился. На толстом стебле растения красовалась точь-в-точь такая же фигурка, что он нашел на дне реки!
Открыв от удивления рот, Кай какое-то время недвижимым взором смотрел на символ, впившийся, как ему показалось, в мясистый стебель. Он достал из кармана руну, найденную в реке – так, сказал Бреннилвинд, называются эти фигурки. Да, точно такая же, из такого же материала, с таким же неестественным блеском, но символ немного другой.
Кай подошел ближе и коснулся фигурки пальцем. Та качнулась, и лишь тогда он заметил тонкий шнурок, исчезающий под листом. Оказывается, руна не держалась на растении неким мистическим образом, как он сначала подумал, а висела на веревочке, продетой сквозь маленький пустующий многоугольник. Кай огляделся. Конечно, рядом никого не было, но, быть может, шорох все-таки был звуком шагов?
«Но зачем она мне?» – подумал Кай, снимая руну с растения и внимательно разглядывая ее. Он бы хотел оставить ее себе просто потому, что Бреннилвинд сказал, что это – осколок надежды. Было бы здорово иметь в запасе надежду, ведь только она и гонит его вперед. Кай удивлялся такому совпадению – всего за два дня к нему в руки попали две легендарных руны! Они словно поджидали его на заранее проложенном кем-то пути.
Громко мяукнула кошка. Кай очнулся и напомнил себе, что вторая руна принадлежит не ему. На ней шнурок – значит, кто-то нашел ее раньше. Это совсем не то же самое, что найти ее на дне реки.
– Эй! – крикнул Кай. – Тут кто-нибудь есть?
Снова шорох. Кай не успел обернуться, как на него с громким «бу!» набросились сзади.
Это был Миро.
– Сколько тебя искал! – попенял он после того, как вволю повеселился над испуганным вскриком Кая.
– Ты никого не видел?
– Никого. А должен был? Что это у тебя опять?
– Тут была вторая… Смотри…
Кай показал ему фигурки, лежащие на ладонях, и рассказал, как нашлась еще одна. После этого они с Миро еще поблуждали по полю, но никого и ничего не нашли.
Тогда они решили выйти из зарослей. Кай сначала хотел оставить руну там, где взял, но Миро его отговорил.
– Сам подумай, как она там оказалась? – убеждал он. – Кто-то ее оставил. А если оставил, то она уже как бы и не его. И вряд ли она вообще была ему нужна, если он ее оставил. Ведь не похоже было, что ее потеряли?
– Вроде нет, – не слишком уверенно отозвался Кай, вспоминая, как заботливо был перевешен шнурок через сужающийся к основанию широкий лист.